Муниципальный перевозчик закончил год с убытком, но власть не видит повода для беспокойства

«Если мы сравниваем последние годы, то у нас, несмотря на заявления некоторых вредных источников (отсылка к статье издания „Чеснок“, которое назвало работу „Владимирпассажиртранса“ „суперубыточной“ — прим. ред.), убыток в прошлом году меньше, чем в позапрошлом.

Указали цифру: более 200 миллионов. Почти 100 миллионов в этой сумме — то, что из областного бюджета при софинансировании городского возмещаются расходы по социальным проездным. Разница между тарифом и тем, что платят [льготники], возмещается из бюджета.

Если бы не было льготного проездного, билеты убытком бы не считали, убыток — чисто по отчетности. Плюс, в тех деньгах, которые показаны как убыток, заложены 32 миллиона рублей, которые из бюджета города были потрачены на ремонт базы на [улице Гастелло].

То есть, фактически убыток гораздо меньше, почти в полтора раза, чем в 2022 году. Да, он [убыток] сегодня есть, но тем не менее.

Одна из причин этого [убыточности] то, что по факту законодательство, к сожалению, так устроено, что при тарифном регулировании не все перевозчики подают документы, а регулятор, если говорить простыми словами, берет только те затраты, которые видит.

Безусловно, „Владимирпассажиртранс“ как муниципальное предприятие, работающее в „белую“, под нашим контролем, подает все документы [для определения тарифа]; еще пара [частных] перевозчиков подает документы, остальные просто не заявляются.

Соответственно, затраты, которые показаны [двумя–тремя перевозчиками], регулятор накладывает на весь пассажиропоток по городу. По сути, те перевозчики [которые не подают документы на госрегулирование тарифов] на спине нашего перевозчика получают тариф.

Это факт, никто [из перевозчиков, которые не подают документы] это не оспаривает. Все называют разные причины, почему не ходят регулироваться, но это уже не совсем к нам [городской администрации] вопрос, заставить мы никого не можем.

Получается, что затрат мало показывается, а пассажиропоток большой, и вроде бы, чтобы перевести одного человека, надо 2 рубля, а на самом деле надо 4 рубля (утрированно — прим. ред.). Получается такое скрытое субсидирование частных перевозчиков за счет городского бюджета».

«На начало года во „Владимирпассажиртрансе“ работает 740 человек. Среднесписочная численность ниже, но я говорю не о среднесписочной, а о фактической численности. Людей не так быстро, как нам хотелось бы, но принимаем на работу.

Проблемы есть у всех, это было одна из причин, почему многие перевозчики не выдержали [и покинули рынок]. Проблема, к сожалению, — я с коллегами общаюсь и тематические группы читаю — в городах-миллионниках такая же. Челябинск, Казань, в любом городе России, практически, и даже в Москве.

Везде недокомплект кадров. Как решать? Наверно, если кто-то сегодня даст ответ на этот вопрос, который позволит завтра решить эту проблему, все транспортники поклонятся [автору идеи] в ножки и попросят выдать какую-нибудь государственную награду.

Есть много ситуаций, когда люди, управляющие большим транспортом, востребованы [там, где] гораздо большие зарплаты и не [настолько] нервная работа. Водители-дальнобойщики, водители где-то на спецзаказах получают больше, [чем на рынке пассажирских перевозок].

Тяжело конкурировать, даже несмотря на то, что в прошлом году мы, по сути, в полтора раза увеличили зарплаты всем сотрудникам „Владимирпассажиртранса“: и кондукторам, и водителям, и ремонтному персоналу. Это нам помогло, но нет предела совершенству».