Общество? Нет, не слышали о таком

Общественные советы, комиссии, палаты, иные официально учреждённые органы, в работе которых участвуют представители гражданского общества давно уже никого не удивляют. Некоторые из этих структур заметны на телеэкранах и в текстовых сообщениях средств массовой информации. Нередки ситуации, когда сам общественный совет не отличается публичностью, но отдельные его члены так и норовят засветиться как можно чаще.

Казалось бы, ну и пусть делают, что хотят, мол, нашли себе люди занятия, да и ладно. Но это до поры до времени. Так произошло и во Владимире. Жили, вроде, спокойно, пока топонимическая комиссия в 2013 году не сочинила план переименования остановок, с «Марьинкой», «Юрьевской заставой» и «Черёмушками» на «Горэлектросети». В 2014 году депутаты не довели абсурд до логического завершения, поддержав «топонимистов».

Возникли вопросы: сколько вообще при администрации города существует такого рода комиссий и кто в них входит?

Длительный период времени сайт Оранжевого дома выдавал минимум сведений по этому поводу в разделе «Общественные советы». На днях интернет-ресурс отобразил полный перечень, чтобы не надо было произносить сакральное: «Огласите весь список, пожалуйста».

Всего данных органов насчитывается 16. Они имеют разный статус и состав. Например, существует 8 координационных отраслевых советов, в 4 из которых общественность, в принципе, не представлена.

Там, где гражданское общество имеется в наличии, в основном, превалируют чиновники (руководители города и муниципальные служащие), а также сотрудники государственных и муниципальных учреждений. К сожалению, не ясно, кто же входит в Совет молодёжных объединений, кроме представителей администрации Андрея Шохина, Романа Власова и Любови Авдеевой.

Исключения бывают. Допустим, в Совете фронтовиков и Совете старейшин чиновников нет, что объяснимо. Больше всего представителей общественности (и численно, и по доле в органе) заседает в Консультативном совете по вопросам межнациональных и межконфессиональных отношений. Что до печально известной топонимической комиссии, то из 16 её членов лишь 4 не имеют отношения к государству или муниципалитету.

Может возникнуть соображение следующего характера: надо, чтобы в советах и комиссиях гражданское общество доминировало. На первый взгляд, верно. Но только на первый.

Если мы пробежимся по составу каждого из формирований, то быстро выясним, что мелькают одни и те же лица, которые крутятся в общественном поле ещё с 90-х. Свежие лица – редкость. Кстати, напомню, что в той же топонимической комиссии на противоречащих географии города предложениях настаивали вовсе не чиновники, а как раз несменяемые краеведы.

Напрашивается вывод: давайте требовать замены заезженных личностей на новых, компетентных и современных. Пожалуй, привлекательная альтернатива, но она вновь не преодолевает оторванность назначенных людей от городской специфики и не даёт гарантии, что они будут действовать в интересах владимирцев, а не продвигать свои узкокорпоративные чаяния.

Сегодня состав комиссий и советов определяется главой администрации города. Процесс отбора не является публичным, а решение принимается единолично. С моей точки зрения, именно в этом кроется корень проблемы.

Процедура должна быть предельно открытой. В идеале в работе общественных комиссий может принимать участие любой желающий горожанин. Уверяю, что если где и образуется толпа болтунов, то это будет временным явлениям. Конкретная работа смоет волной тех, кто готов лишь говорить, а не делать.

Если столь свободный режим не устраивает, то возможно установление фильтра. Чтобы человек сам, лично выдвигал свою кандидатуру в совет, представил резюме, рекомендации. Назначение же (либо главой администрации, либо депутатами горсовета) должно происходить гласно, с заслушиванием претендентов. В таком случае удастся избежать хотя бы части перекосов и недоработок, которые имеют место сейчас.