Сказ про пень государственности

Расскажу я вам про дело давнее,
Не вчерашнее, не прошлогоднее,
А про дело дней давно уж минувших.
Тому делу уже восемь сотен лет,
Восемь сотен, да еще немножечко…
Выходил из свово княжья терема
Сам Андрей да Боголюбской великий князь.
Он в одной руке держал с водою ковш,
А в другой держал желудь маленький.
Он бросал тот желудь во сыру-землю,
Сапожком сафьяновым его притаптывал
Поливал прещедро водицею.

Поливал и таково приговаривал:
«Ты расти, расти, ой могучий дуб!
Разрастайся во всю ширь да мощь,
Стой на месте сем, пока Владимир-град
Сам стоит-цветет на семи холмах.
Чтобы добрый народ володимирский
На тебя любуясь-глядючи
Вспоминал откуда есть пошла
Эта, как ее… государственность!»
И послушал князя молодой дубок,
Изо всех сил расти принялся.
Он к небу-то тянулся-вытягивался,
Раздавался вширь, вглубь корни пускал,
На такую высоту вымахал,
Что секвойе басурманской и не снилося.
Пережил могучий дуб орду Батыеву,
Переждал-перетерпел время смутное,
Продремал все три русских революции, 
Продразверстку с коллективизацией.
Пережил одного генералиссимуса
И генсеков – считать, не пересчитать.
Перестройщики-реформаторы – 
Даже те богатыря не тронули.
Так бы жил дуб себе припеваючи,
О государственности напоминаючи,
Если б не вступил Владимир-град
В тот капитализм недоразвитый
Обеими ногами да со всей страной.
Отыскалися недобры молодцы,
Захотелось им на месте княжья терема
Возвести хоромы огромадные,
Огромадные да сильно пафосные.
Они брали пилу зубастую,
Топоры хватали наточенные
И спилили могучий дуб без жалости.
Без жалости, да и без совести.
И остался на том месте просто пень.
И погибнуть бы ему в забвении, 
Кабы возмущенная общественность
Не решила за то место поборотися.
Мол, не дело – очаг государственности
Всякими отелями застраивать!
Приходили ко пню общественники – 
Кто раз в месяц, а кто и каждый день.
Они на тот пенек присаживалися,
Городскими видами любовалися:
«Вот же ж, как по-новому все видится
С пня российской нашей государственности!».
Не успели наглядеться-нарадоваться – 
Новая напасть катит в глаза.
Холм, где княжьи терема когда-то высились,
Власть имущие решили не застраивать,
А всего-то обустроить чуточку.
А то что это за холм, когда на нем
Старый пень какой-то мешается,
Занимает половину территории?
На таком холме ничего не сделаешь: 
Ярмарку ремесел не забацаешь,
Не продашь ничего владимирского,
Не позовешь спеть-сплясать Надежду Бабкину – 
Окаянный пнище мешается!
Видно, время пришло пню-батюшке
Окончательно на покой отправлятися.
Видно, память почти тысячелетняя
Никому теперь уж не надобна.
Только зря позабыли властители,
Что не пень это был, а могучий дуб,
Самим князем Боголюбским посаженный.
У него характер-то княжеский,
А князь Андрей, говорят, крутенек был,
Как упрется – не сдвинуть ни на чуточку,
Ни на самый шажочек маленький.
Так и пень российской государственности
Не поддастся недоброжелателям.
Он стоять будет насмерть, накрепко,
Пока все вокруг не умаются
По домам с позором не двинутся.
А покуда стоит пень наш батюшка – 
Стоять и граду Владимиру!