Сергей Соколов: «Тех трех лет – 1990-1993 гг. – мне хватило на всю жизнь»

Недавно на сайте ПроВладимир был размещен материал, посвященный тем, кто в 1990-1993 годах представлял Владимирскую область на Съезде народных депутатов России.

На статью откликнулся Сергей Николаевич Соколов, который был одним из депутатов от нашего региона, а в настоящее время является управляющим Владимирского регионального отделения Фонда социального страхования РФ. Дело в том, что в открытых источниках содержится неверная информация: «В сентябре 1993 г. отказался признать правомочным Указ Президента Б.Ельцина, которым распускались Съезд народных депутатов и Верховный Совет РФ. Принимал участие в Х чрезвычайном съезде народных депутатов. Находился в здании Дома Советов России вплоть до его обстрела и штурма 4 октября. Был включен в список лиц, на которых не распространялись действия Указа Президента РФ от 23 сентября 1993 г. "О социальных гарантиях для народных депутатов РФ созыва 1990-1995 годов". Указом от 22 апреля 1994 г. возвращены государственные гарантии социальной защиты».

Неверные сведения подвели к большому интервью.

О НЕТОЧНОСТЯХ И ДЕПУТАТСКИХ ПРИВИЛЕГИЯХ

Слово сразу взял собеседник:

- Я вообще-то считал всегда, что моя политическая репутация незапятнанная. То, что на сайтах появилось, – это просто выдержка из книги Исакова. Стал разбираться, откуда это могло произойти. Начал с того, что указы посмотрел, освежил в памяти.

Первое – это указ о гарантиях, который Президент сделал так, чтобы Съезд не состоялся, разбежались чтоб все депутаты. Из этого указа меня касались только два пункта, т.к. я не на постоянной основе работал.

Например, 12-кратный размер ежемесячных расходов, связанных с депутатской деятельностью, которых у депутатов на непостоянной основе не было вообще. У нас, у депутатов, был бесплатный проезд. Т.к. я был первым вице-губернатором и имел служебный транспорт, то по депутатским делам запросто мог ездить на своем служебном автомобиле, на персональном. Поэтому я никогда нигде ничего не заказывал. Я просто пользовался своим персональным автомобилем, прикрепленным.

Второй пункт касался санаторно-курортного лечения. Можно было лечиться там, где лечился до этого как депутат. Я никогда нигде как депутат не лечился, ни в одном санатории. И сказано, что сохраняется медицинское обслуживание. Представляете, мне, первому вице-губернатору по социальной политике, у которого в подчинении Департамент здравоохранения. Мне дают право лечиться, когда главного врача областной клинической больницы Кирюхина назначал, нынешнего директора Департамента здравоохранения. Т.е. меня этот пункт тоже не касался.

О ПАРТИИ РУЦКОГО

- Вообще-то, в моей биографии это – второе неправильное сообщение.

Когда у нас было 20 лет с открытия Съезда (в 2010 году), мы собирались в Москве. И там вдруг написано, что я член партии «Народная партия свободной России».

Неправильно назвали фракцию, в которой я был. Там было несколько фракций. «ДемРоссия» была. «Демвыбор», вернее. Потом была «Коммунисты за демократию». Во как название придумали. Вот я как раз там и был. Мы собрались в Доме кино, и там было принято решение создавать партию НПСР. Затем дальше был учредительный съезд в Доме молодежи. Я опоздал буквально на 5-10 минут. Вхожу в зал...

Знаете, что такое значок народного депутата России тогда? Вот если идешь на какое-то массовое мероприятие в Москве, стоят кони и стоит милиция на конях, то подходишь, плащ вот так отодвигаешь. Значок увидел – кони раздвигаются. Т.е. вопросов не было никаких.

Значок – это было всё.

Я вхожу в зал. Сидит президиум. Руцкой – на трибуне. Раздали документы. Там состав ЦК. Смотрю «Соколов Сергей Николаевич». Меня – в ЦК, т.к. я народный депутат.

Смотрю, а сам слушаю, что Руцкой говорит, а он чуть не «... твою мать», орёт, кричит, ногами топает. Я посидел буквально три-четыре минуты, выхожу из зала. За мной бросилась половина президиума, в т.ч. Ирина Виноградова, народный депутат с какого-то уральского округа. Выбегает: «Сергей Николаевич, Вы чего?» «А Вы не поняли, я чего?» Ну, она сразу поняла, в чем дело: «Он чудной. Да мы его воспитаем...».

«Кого? Руцкого?! Вот я Вам авторитетно заявляю уже не как народный депутат и член вашего ЦК, а как первый заместитель администрации области: не только меня в этой партии не будет, которой командует этот унтер-генерал невоспитанный, но и партии во Владимирской области не будет. Это я Вам тоже обещаю». Я сел в машину и уехал. Но документы, которые раздавались на съезде, где-то появились. И вдруг: я в «Народной партии свободной России».

У нас от «Народной партии свободной России» только в Вязниках пытались создавать. Везде в остальных местах всё это было прекращено на корню.

Я с тех пор беспартийный!

О ВЫБОРАХ ТЕХ ЛЕТ

- Недавно Ваш коллега по депутатскому корпусу тогдашнему Фёдор Васильевич Цанн-кай-си дал интервью, в котором назвал события сентября-октября 1993 года госпереворотом, и он подчеркнул, что на сегодняшней власти лежит печать нелегитимности. Как лично Вы относились к ситуации тогда? Что скажете сейчас?

- Давайте с самого начала. С выборов. Вообще-то говоря, выборы народных депутатов – это были самые демократические выборы в России. Даже выборы депутатов СССР (прим. – Съезда народных депутатов СССР), которые на год раньше состоялись, в которых я, кстати, тоже участвовал, но не прошел фильтр партийный.

- Административного ресурса на Вашей стороне никакого не было?

- Сначала они поставили на токаря с завода им. Орджоникидзе. Потом мы вдвоем вышли с ректором муромского института Фирсовым, который до этого был заворготделом горкома партии. Горком партии как меня мог поддерживать?

Здесь в области была такая Заржицкая, которая у Ленина на коленках посидела. Есть якобы фотография историческая. Я – директор школы. Мне говорят: «К вам приезжает Заржицкая на встречу. Примите её. Зал обеспечьте». Я говорю: «Не буду». «Как не будете?!» «Во-первых, она в третий раз приезжает. Два раза приезжала, каждый раз по-разному рассказывала. Детям уже надоело, что мне хоть стой у двери, закрывай двери». На меня давят-давят-давят, я секретарю горкома по идеологии говорю: «Так дело дойдет, что скоро с нами будут встречаться?» Она говорит: «Это еще почему?» «Потому что, когда умрут те, кто видел Ленина, будут встречаться с теми, кто видел тех, кто видел Ленина». Я в то время, будучи коммунистом, позволял себе вот такие вещи.

Я во втором туре победил, и в легитимности этой власти сомневаться нельзя.

Было несколько моментов на Съезде, которые толкуются по-разному.

Я же был членом мандатной комиссии Съезда и, могу сказать, что играл в этой мандатной комиссии ключевую роль. Все отдыхают – я работаю. Кинули в ящик и разошлись. Там поправки в Конституцию вносились. Иногда 27 поправок в Конституцию. По каждой из них бюллетени считались отдельно. Т.е. мы там до ночи сидели.

Там еще был такой депутат контр-адмирал Чеботаревский. Когда не хватало, чтобы ельцинские поправки прошли, мы заставляли их всё пересчитывать, потому что там же мудрили. Там большинство не наше было. Я говорю «наши»/ «не наши», специально так называю. Как правило, оказывалось потом, что поправки ельцинские проходили на два-три голоса. И сразу же молва расходилась, что эти «два негодяя» не дали возможность заблокировать поправки.

Накидали поправок в эту Конституцию. От неё остались рожки да ножки, конечно, потому что поправки противоречивые были.

О КОНСТИТУЦИИ 1993 ГОДА

- Устоялось мнение, что Конституция 1993 года нужна была, в основном, чтобы власть сосредоточить в руках Президента. 20-летний опыт её реализации подтвердил это соображение. Мы имеем доминирующего Президента, ограниченный в возможностях парламент. На Ваш взгляд, по прошествии 20 лет такая система оптимальна или она требует корректив?

- Для чего Конституция в государстве существует? Конституция в государстве существует для того, чтобы не было политических катаклизмов. То, что 20 лет она обеспечивала стабильность, говорит о том, что достаточно близко подошли к этой задаче. Исполнительная и законодательная власть достаточно сбалансированы. Были отклонения серьезные в этом плане, когда перешли на назначение губернаторов, были предпосылки вплоть до назначения местной власти, глав местной власти, хотя, по Конституции, местное самоуправление выведено из государственной власти.

Сейчас идет возвращение к тому, с чего мы начинали в 1990-ом, ведь крен идет. На мой взгляд, медленно, с какими-то промежуточными добавками вроде муниципального фильтра. Законодательное собрание вновь переходит к выборам по одномандатным округам. По крайней мере, законопроект такой уже приняли. Приходят-то к тому, от чего мы уехали, но зигзагами. Этих бы зигзагов не было, я бы вполне был удовлетворен событиями, которые развивались в соответствии с этой Конституцией.

Самое интересное, что Конституционный Суд по-прежнему возглавляет Зорькин. Но всегда, когда что-нибудь придумывается сейчас, никто не говорит, что то, что придумано, не соответствует Конституции.

О ВЛАДИМИРСКИХ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТАХ

- Сергей Николаевич, кроме Вас депутатами Съезда были 10 человек еще. Скажите, на Ваш взгляд, насколько владимирцы были заметны на общероссийском уровне? В плане выступлений на Съезде, в плане присутствия в информационном пространстве. Кого бы Вы конкретно могли отметить?

- У нас же система какая? Когда мы собрались на Съезд, то те, кто избирались по национальным округам (прим. – национально-территориальным), они автоматически становились членами Верховного Совета. У нас это – Иона Андронов, журналист-международник.

Из оставшихся мы должны были сами выбрать, внутри ячейки определиться. Предложения были не Безрукова (прим. – один из членов Верховного Совета от Владимирской области). Все предложенные кандидатуры по жизненной ситуации отказались быть членами Верховного Совета. Он был третьей названной кандидатурой. Он согласился. И мы делегировали в состав Верховного Совета Безрукова. Он благодаря этому стал заметнее нас всех.

Далее заметнее стали те, кто оказался ближе к Ельцину. Ближе всех оказался Егоров Николай Сергеевич.

Костя Морозов у нас был заместителем председателя комитета по местному самоуправлению. Он был заметен на заседаниях комитета. Но озвучивал идею председатель комитета. Он так несколько раз засветился. И всё.

Мы были рады, что Федор Васильевич (прим. – Цанн-кай-си) был включен в состав Конституционной комиссии, которую Съезд формировал.

Членом мандатной комиссии я стал уже на первом же Съезде. Мне пришлось там поработать. Уму непостижимо, сколько нервов мне это стоило.

Мы сразу же мы разделились очень здорово. Прямо противоположное голосование.

О ДЕПУТАТСКОЙ ЖИЗНИ

- У нас обстановка, знаете, какая была? Мы жили в гостинице «Россия», все вместе. У нас не было зарплаты. Всё на свои, как говорится. Бешеные цены во всех буфетах гостиницы «Россия». Привозили картошку, соленые огурцы, помидоры. Астраханская область – черную икру всё время привозили.

- Как студенты.

- Как студенты. Один к одному как студенты. Тем более, Владимир рядом. Съезд две недели идет. В субботу махнули, новых огурцов привезли, картошки привезли, а астраханцы же не поедут. Они сразу берут икру надолго. Мы кипятильником варили картошку в кастрюле в гостинице «Россия». Тараканы бегали «по-чёрному» еще тогда. Мы сидим за столом, выпиваем, а там побежал таракан... У нас обеденный перерыв был три часа, мы в этот перерыв картошку варили. Вот такая жизнь у нас была, у народных депутатов.

А утром встаешь, идешь, в тебя еще монетками бросают: «Иуды!» Там, помнишь, палаточный лагерь был. Вокруг гостиницы был палаточный лагерь, жили там не поймешь кто: «Иуды! Продались за тридцать сребреников» В нас копейками бросали. За шиворот иногда упадет, трясешь... Счастливые были времена.

О СМЕШЕНИИ ВЛАСТЕЙ

- Я вот хотел узнать, с 1991 года Вы были ведь заместителем главы администрации области Власова. В то же время Вы продолжали оставаться депутатом, это тогда возможно было. Как Вам удавалось сочетать работу в исполнительной власти и депутатство? У Вас какие-то трудности возникали? Пытался ли Вам глава администрации указывать, кого Вы должны были поддерживать, как голосовать?

- Нет, это было святое. Власов по политическим симпатиям был близок. Иначе бы он главой не стал. Я в политике считался опытнее его, во-первых, старше на 9 лет, во-вторых, я народный депутат был закаленный. К голосованиям никаких претензий не было.

Я Вам неслучайно про значок говорил. Все министры в правительстве молодые, только назначенные. Из назначенных никто и не был депутатом. Они к депутатам относились очень уважительно. Я как зам губернатора по социальной политике, имеющий значок народного депутата России, был очень полезен Владимирской области.

О ПРОТИВОСТОЯНИИ 1992-1993 ГОДОВ

- Возвращаясь к Съезду. Противостояние началось в 1992 году. Вы это всё наблюдали, как лишали Ельцина спецполномочий, как прокатили кандидатуру Гайдара на пост премьера. Скажите, как Вы считаете, изнутри глядя на это всё, почему во главе оппозиции тогда встали вовсе не коммунисты, а как раз недавние сторонники Ельцина, те, кто были практически ближе всего к нему? Как получилось такое противоречие? Почему Руцкой, почему Хасбулатов, а вовсе не те ортодоксы, условно говоря, с которыми пыталась бороться Администрация Президента?

- Те, у кого одни «минусы» (прим. - кто голосовал «против»), никогда ничего не могли возглавить или добавить. У них, предположим, было 30%. И было 30% - одни «плюсы» (прим. – те, кто голосовали «за»). Эти тоже не могли. А вот те, которые то «плюс», то «минус», их можно было и туда придвинуть, и сюда придвинуть. Вот из этой категории вышли люди, которые смогли привлечь ярых ортодоксов, которые были антиельцинисты, но зато привлекли и тех, что болтались между ними.

Иногда им хватало голосов, чтобы чего-то щипнуть, Ельцина. А он человек эмоциональный, он, когда проигрывает, начинает «стулья ломать».

- На VII Съезде в декабре 1992 года Ельцин выступил с обвинениями в адрес Съезда. Была предпринята попытка срыва кворума. Вышли многие тогда вслед за ним из зала.

- Да, я тоже выходил.

- А когда был найден компромисс по фигуре Черномырдина, Вы какую позицию заняли?

- Компромиссную.

- Т.е. Вы поддержали?

- Я поддержал. Без руля, без ветрил же были некоторый промежуток времени. Он (прим. – Черномырдин) хозяйственник был, очень аполитичный человек оказался в итоге. Будем говорить так: его не причислишь к оголтелым. Нормальный спокойный хозяйственник. Он так себя и вёл в дальнейшем потом как хозяйственник.

- В 1993 году происходит эскалация конфликта. Впервые весной пытаются объявить импичмент Ельцину после его указа об «особом порядке управления страной». Вы вот в этом Съезде участвовали?

- Да, более того, я, конечно, голосовал против импичмента. Если Вы найдете результаты голосования по данному вопросу, то там не хватило чуть-чуть.

- Да, конечно. 617 при требуемых 689.

- Так вот, при первом подсчете хватило. Мы же на стопки раскладывали. Разложили так, что хватило. Тогда мы с Чеботаревским сказали: «Вы нашу пачку проверяете, мы – вашу». Оказывается, там наложили совсем не того.

- Наконец, точка кипения. Уже сентябрь-октябрь 1993 года. Когда был издан указ №1400 21 сентября, какая была Ваша первая реакция? Возможно, Вы помните. Первая реакция, когда получили известие. Вы были, наверное, во Владимире в то время?

- Да, конечно, на рабочем месте. Первая реакция, чего скрывать: все ахнули. Потому что до последнего рассчитывали все, в т.ч. и мы, что всё-таки закончится миром. Все ошарашены были – и те, и другие.

Я немножко не пойму, как чрезвычайный Съезд (прим. – собрался в сентябре 1993 года) получил легитимность... Вызов на Съезд был не всем. Из-за моих «минусов-минусов» (прим. – голосования, не устраивающего сторонников Хасбулатова и Руцкого) меня туда не позвали... Точно кворума не было.

ПОСЛЕОКТЯБРЬСКОЕ НАСТРОЕНИЕ И УХОД С ФЕДЕРАЛЬНОГО УРОВНЯ

- Уже после октября. «Белый дом» расстрелян, Съезда, Верховного Совета нет. Вы вместе собирались с другими народными депутатами, как-то общались? Или ввиду каких-то противоречий политических делегация Владимирской области так больше вместе не собиралась?

- Нет. До 20-летия начала Съезда у нас было еще 10-летие, по-моему. Туда приезжало побольше народу. Я еще тогда сочинил своё четверостишие:

Скажу я вам без дураков,
Ведь что сближает мужиков –
Не пролитый совместно пот,
А сервированный капот.

У нас разные политические взгляды, но не ссорились, никогда не ругались.

- Тогда, в 1993 году были объявлены выборы в Госдуму и Совет Федерации. Вы баллотироваться не стали. Тем не менее, в 1994 году Вы пошли в Заксобрание, оставались замом главы региона. У Вас наступило некое разочарование в федеральной политике, что Вы решили пойти в законодательный орган области? Или это были консультации, соглашения в связи с тем, что Вы в администрации работали?

- Первое – пошли Власов, пошли Егоров.

- В Совет Федерации.

- Да, в Совет Федерации.

- В Госдуму, я имел в виду.

- В Госдуму я больше не дергался. Я был сытый по самую крышу. Депутат Законодательного Собрания. Меня немножко удивило. Я считал как? Принцип разделения властей должен быть жестким. И он оказался таким нежестким, который мне позволил пойти и в исполнительную, и в законодательную власть. Мне это было чудно, конечно. Но я пошел ради дела. Темы были тогда трудные, скользкие. Мне нужно было через Законодательное Собрание столько вопросов своих социальных провести. Туши свет.

О ВЛАСОВЕ, ЕГОРОВЕ И ВЫБОРАХ-1996

- Мы уже говорили и о Власове, и о Егорове. Один из замов Юрия Васильевича недавно в личной беседе сказал, что причиной фиаско Власова был нарциссизм, что не мог он терпеть умных людей рядом с собой, «бил» своих же. Вы работали долгое время с ним в качестве зама? Как складывались отношения? Согласны Вы с таким утверждением? В чём была ошибка? Потому что проигрыш с таким отрывом в 1996 году – это, конечно, показатель неслучайный.

- Я на эту тему при живом Власове могу только без микрофона. Объяснить почему? Мы живем с ним в одном подъезде, мы с ним недавно опять начали здороваться.

Диктофон выключен

- Перед первыми губернаторскими выборами 1996 года полпред Президента Егоров сначала отказался работать на победу Власова, потом Вы выставили свою кандидатуру. Как это всё происходило? С чем связано было, что Вы пошли в губернаторы?

- Очень просто. Губернатор идет на выборы. У меня выбор какой – либо «пашешь» на Власова, чего я сделать не мог, либо какую-то самостоятельную линию вести. Я выбрал второе – самостоятельную линию.

Собрались в филармонии люди. У меня же бюджетная сфера вся была. Меня поддержали. Подписи собрали. На регистрацию документы отдал. На следующий день меня отстраняют от должности и назначается проверка моей деятельности... Собирается Законодательное Собрание, Президиум. Меня туда приглашают. Все за меня, короче говоря.

Проверка, которая была назначена, так и не началась. Избирательную кампанию мне же везде перекрыли. У Власова власть-то осталась. Я отстраненный. Куда ни приеду: «За что отстранили? Как проверка идёт?» Тягаться с ним было невозможно.

Но народ-то понял. Если команда разбегается, Егоров его (прим. – Власова) не поддерживает, это был сигнал определенный для народа. Основную роль сыграла бюджетная сфера, потому что у бюджетной сферы ностальгия по прежним временам, которые олицетворял всё-таки Виноградов, а не Власов. Более стабильные времена.

Ну, и главы местного самоуправления. Они же почти все «бывшие» были. Ясно, что номинально подчинялись Власову, а, на самом деле, на Виноградова работали, поэтому он и победил.

- В марте 1997 года Вы стали полпредом Президента в области. С чем Вы связываете, что выбор пал именно на Вас, а не на кого-то еще? С Вами же проводили, естественно, консультации. Выбирали, кто им наиболее удобен.

- Когда меня назначали зам главы, Егоров приложил руку. Егоров приложил руку, что я ему стал на смену. Я был в кадровом резерве. Меня пригласили и предложили. Я приехал, говорю: «Посоветуюсь с женой».

УХОД ИЗ ПОЛИТИКИ

- В 2000 году Вы перестали быть полпредом Президента. В 2001 году возглавили отделение Фонда соцстрахования по Владимирской области. Уход из публичной политики. Это было лично Вашим решением или так сложились обстоятельства?

- Я коротко скажу. 12,5 лет работы на этой должности – самые счастливые годы в моей жизни. Когда можно за всем наблюдать. Я слежу за политическими событиями.

Тех трех лет – 1990-1993 гг. – мне хватило на всю жизнь. Я самый переживательный, наверное, был. Педагоги, как правило, эмоциональные.

Сейчас работа конкретная, мне нравится. Я как был «социальщиком», так «социальщиком» и остался. К тому же нам привязали еще много социальных программ, помимо того, что мы страховщики. Людям помогать – самое святое дело.