«Мой номер на левой руке – 61909»

«Вторая мировая война» – страшные слова для большей части населения нашей планеты. Ужасы, которые испытали люди, пережившие эту войну, никогда не забудутся и будут передаваться из поколения в поколение. Особые страдания выпали на долю узников фашистских концлагерей – помимо каторжных работ на благо немецкой армии, над ними проводились медицинские опыты, их кровь забирали для солдат вермахта, их морили голодом, издевались и унижали, большую часть узников сожгли в крематориях или отравили в газовых камерах. Более 12 миллионов человек из разных стран не дожили до победы и были замучены в лагерях, около 2 миллионов из них – дети.

Во Владимирской области (по состоянию на 1998 г.) проживало 685 узников фашистской неволи, в том числе 12 человек из нашего района. Одна из них – жительница г. Камешково – Анна Ивановна Кузнецова (на снимке). Накануне Дня Победы она поделилась с нашей газетой своими воспоминаниями.

- Я родилась в 1934 году в д. Буево Сурожского района Витебской области Белорусской ССР. Мне, вероятно, не было еще и 5-6 лет, когда встревоженные родители вдруг стали звать нас, ребятишек, игравших во дворе, по домам. Мы вмиг разбежались.

Дома мама с папой о чем-то громко разговаривали. Конечно, малому ребенку было непонятно, что случилось. А случилось страшное – началась война. Мы ушли в лес, бежали от беды, а она следовала за нами по пятам. Когда через некоторое время вернулись домой, деревни уже не было, только печные трубы чернели на пепелищах, а нас, жителей, ждали жандармы и немецкие солдаты. Всех согнали в одну кучу и повели под конвоем.

Сначала прибыли в Витебск, где был концлагерь. Народу тут было очень много – шла сортировка, кого гнать дальше, а кого отделить. Тут у меня не стало папы, он был оторван от семьи и бесследно исчез из моей жизни. Здесь же я увидела колючую проволоку вокруг здания, куда нас загоняли, впервые узнала, что такое баланда и нары.

Вскоре нас погнали дальше. В дороге, на руках у мамы, умерла моя маленькая трехлетняя сестренка. Мы оказались в Польше, в концлагере Потулицы. Там людей заставляли подходить к столам, стоящим во дворе, и клеймили. Мой номер на левой руке, который до сих пор жжет мне сердце – 61909. Так у меня отобрали имя. Затем погрузили в эшелоны и повезли. Вагоны просто набивались людьми, невозможно было даже пошевелиться. Мама меня все время держала за руки, чтобы я не упала кому-нибудь под ноги. Привезли в конц-
лагерь Аушвиц (Освенцим). Разместили в бараках, на пол бросили солому – это наш ночлег. Ночью приходили люди, наверное, конвоиры, и по очереди заводили в темную комнату, только розовый цвет просвечивался. У меня три раза брали кровь из вены – было очень больно и страшно.

Следующий концлагерь – Констанце. Снова бараки, сторожевые вышки с охраной, колючая проволока. Нас постоянно выгоняли на плац, появлялись охрана и начальники, которые о чем-то говорили на немецком и польском языках. И тут мое горе стало невыносимым – на одной из проверок лагерная охрана с дубинками стала отделять детей от взрослых. Возможно, этот ужасный день стал одним из последних для моей мамы. Нас загнали в подвальное помещение, стали поливать холодной водой из шланга – мыть. Мы кричали и плакали, а родители бросались на решетки окон подвала, кричали, звали своих детей. Так я стала круглой сиротой.

Затем детей повезли в другой концлагерь, который находился в польском городе Лодзь. Помню полосатые халаты, парусиновые бахилы на деревянных подошвах. С помощью плетки нам вбивали в головы новые «правила жизни». Дети разучились общаться, забыли имена друг друга, лежали на нарах с соломой и ждали команд от надзирательниц («пани блоковых»), которые гнали нас работать: кто постарше – на поля, младших – на кухню. Надзирательницы били плетками, за малейшую провинность ставили в угол на битый кирпич и совсем не давали есть. Многие задания были совсем бессмысленные. Например, заставляли бегать, командуя: «Ложись!», «Вставай!». Все это проделывалось на глазах жителей, ходивших по тротуару вдоль колючей проволоки лагеря. Если кто-то из них бросал нам еду, начиналась борьба голодных детей за каждый кусок. Надзирательниц это развлекало, невольных зрителей – ужасало. Сколько дней и ночей все это продолжалось, не знаю.

И вот случилось чудо. Воины Красной Армии освободили нас из фашистской неволи. Это было 3 мая 1945 года.

Мои мама и папа погибли в фашистском плену. Нас привезли в разрушенный Курск. Здесь ребятишек обследовали врачи, определяли приблизительный возраст. Мне записали год рождения 1934-й. Потом меня и еще двух девочек отправили в детдом в с. Борисовка Курской области. В 1951 году к нам приехали вербовщики из Владимирской области, и я согласилась уехать, хотя директор не хотела меня отпускать, пока не закончу школу. В Камешкове закончила ФЗУ, стала ткачихой пятого разряда и работала на фабрике им. Я.М. Свердлова. У меня трое детей: сын и две дочери, пятеро внуков, и уже дождалась правнуков. Я благодарю Бога, что осталась жива и могу радоваться солнцу, голубому небу и любить своих детей и внуков.Вместо послесловия.

В мае 2005 года Анна Ивановна Кузнецова неожиданно стала героиней телеэкрана. Она была приглашена на программу «Пять вечеров с Андреем Малаховым», посвященную Великой Оте-
чественной войне и, в частности, освобождению узников концлагерей частями наступающей Красной Армии. Анна Ивановна подробно рассказывала о своей горестной судьбе в плену и даже не знала, что за кулисами ей приготовлен сюрприз. Авторы передачи сумели разыскать того красноармейца, который освобождал узников именно этого концлагеря и выводил детей из того самого барака, где она сидела. Когда их познакомили, весь зрительный зал плакал да и миллионы телезрителей, наверняка, тоже. После окончания передачи воин–освободитель и бывшая узница еще долгое время общались и вспоминали те страшные дни.Подготовила Н. Башкирова