Крестный путь Клавдии Ивановны

Пройдя крестный путь своей судьбины, она даже сподобилась получить вторую жизнь, перенеся тяжёлую операцию по поводу грыжи. А случилось это опять же накануне Рождества и её восемьдесят девятого дня рождения. Тогда хирург сказал: «Считай, бабушка, что ты пришла с того света». Перед операцией врачи предупредили близких, что надежды почти никакой нет. Но Клавдия Ивановна Орокина даже положенных три дня в реанимации не пролежала. Её уже на следующее утро перевели в простую палату и скоро выписали. Вернувшись домой, Клавдия Ивановна  всем, кто заходил к ней, рассказывала, что в приёмном отделении врач сам взял её на руки, положил на каталку и повёз на операцию, и как сноха Шура потом за ней старательно ухаживала…Через год жительнице Лемешков исполнилось девяносто лет. Чествовали Клавдию Ивановну в своём Доме культуры. Народ собрался, директор Дома культуры и творческий коллектив вручили ей большую открытку с цветами, потом пели, танцевали, испекли огромный пирог, надарили подарков. Возвращаясь к родному дому в тот день, взволнованная, желающая поскорее как-то упорядочить в сердце и уме свалившиеся на неё чудесные переживания, Клавдия Ивановна увидела машину. Это приехали из Суздаля, от главы района Иванова с дорогими подарками и тоже с большой поздравительной открыткой. Клавдия Ивановна запоминала всех, кто когда-либо оказал ей милость. И даже за главу района, забыв его имя, за Иванова, молилась. К ней часто приходили одни и те же воспоминания, как однажды молодой священник о. Антоний подарил Клавдии Орокиной икону «Троица», а в церкви, местной, лемешковской, куда бабушка иногда потихоньку с палочкой хаживала, в её честь хор пел «Многая лета». Про себя говорила: «Не знаю, куда мне от грехов деваться!». Строго соблюдала все посты. Мяса вообще не ела. До последнего дня она была рассудительна и беспристрастна. Хорошо помнила события, поступки и слова, как свои, так и чужие. О ней говорили: «Эта бабушка мудрая». Молодой односельчанин Олег попросил Клавдию Ивановну стать для него крёстной матерью… К ней люди тянулись. Сыновей она родила троих. Три снохи назвали её мамой. Однако такое благоденствие не могло быть не оплачено дорогой ценой. Часто Клавдия Ивановна, удивляясь самой себе, повторяла: «Сколько я слёз пролила, это от одних только слёз можно было умереть!».  Сын Сергей в сорок два года скоропостижно ушёл из жизни от болезни сердца. Это был любимый многими в Коврове врач. Он матери признавался, что, как выглянет из двери кабинета в коридор, а там очередь к нему - длинней некуда, так сердце и упадёт… Вот и отдал он своё сердце людям. Клавдия Ивановна ходить к врачам сама не любила. Однажды пришла:- На что жалуетесь?- Голова болит.- Головы у всех болят…С тех пор и обходила стороной поликлиники. А вообще-то здоровье растрачено с детства. Сначала в колхозе, потом - на торфяных болотах во Второве. В войну рыла противотанковые рвы, работала на лесоповале.  Строила Тракторный завод, где потом много раз получала награды, благодарности и даже была прославлена на весь Советский Союз. Когда на заводе работали пленные немцы, Клавдии Орокиной поручено было ими командовать на производстве.  Про успехи её сообщалось в центральных газетах, по радио, а потом по телевидению. Соседка в общежитии однажды включила радио, но перед тем в шутку объявила: «Сейчас скажут про Орокину». Включила - и точно, говорили уже в который раз о передовой работнице из Владимира!Муж Николай тоже работал на Тракторном. Однажды под выходной приходит домой радостный - дали ордер на квартиру! А потом оказалось, что кому-то другому отдали от этой же квартиры ключи. Пошёл разбираться. Квартира уже занята. У израненного фронтовика, контуженного, нервы не выдержали - уволился. А у Клавдии Ивановны терпения хватило на троих. Бывало так: отработала дневную смену, но подходит мастер и просит: «Отработай ещё вторую…». Отработает, надо скорее домой. И вдруг мастер говорит снова, что людей не хватает, и приходится в ночную смену выходить.Работа была ещё и такая, что с факелами приходилось работать. Это раньше, ещё до Тракторного. В войну лампочек не было, а туннель  длинный, с полкилометра. По нему песок по брезентовым лентам на роликах подают. Надо было наблюдать, чтобы песок не сыпался на ролики и не сломался транспортер. Так и наблюдали с факелами в руках. Последним местом работы, уже в семьдесят лет, стала для Клавдии Ивановны школа в Лемешках. Там, кстати, учителя с директором приметили техничку тётю Клаву как человека непростого; иногда просили оставаться с классом на урок. И она порой вела не один, а несколько уроков, хотя не знала ни одного предмета по школьной программе.  Дети рассказывали, как тётя Клава вызывала их к доске, а одной девочке велела проверить решение задачки, помогла найти ошибку…Рождество 2012 года и день рождения К.И. Орокиной семья впервые отмечала без неё, а над кроватью ушедшей, рядом с портретом её сына-врача, в рамке появилась фотография бабушки в платке с большими умными глазами. Видимо, писать о ней в более ранний срок было не суждено, а требовалось подвести черту подо всей жизнью и судьбой, включая лёгкую, если не сказать святую, кончину летом минувшего года. Она и представить не могла, что отпевать её в родной лемешковской церкви приедут вместо одного священника, как обычно бывает, отец Андрей и архимандрит Иероним, любимый и почитаемый ею со времён восстановления Свято-Боголюбского монастыря…Фото из архива автора.Автор: Светлана Максимова.