Своими глазами

Мы уже обращались в теме массовых беспорядков, произошедших в 1961 году в Муроме, где участники похорон старшего мастера завода им.Орджоникидзе Юрия Костикова разгромили здание городского отдела милиции и аппарата уполномоченного КГБ (см. публикацию Л.Мауровой «Жаркое лето 61-го» - «М», №59 от 27.05.2011 г.). В год 50-летия этих вполне исторических событий нелишне вернуться к ним еще раз, тем более, что в воскресенье (11 сентября) исполнится 50 лет вынесению сурового приговора зачинщикам и активным участникам беспорядков.

Что же все-таки это было? Политический протест, хулиганизация страны, издержки первой демократии, т.е. хрущевской «оттепели»? Дело в том, что события, подобные муромским, как теперь выясняется, регулярно происходили в СССР на протяжении почти 15 лет (с начала 50-х до середины 60-х годов XX века). Современные историки (например, автор весьма насыщенной архивными данными и обстоятельной книги «Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе» В.А.Козлов) видят истоки этих процессов в протестном движении заключенных еще сталинских лагерей и спецпереселенцев (начиная с 1948 г.). Наиболее крупные конфликты произошли в Песчаном лагере (Экибастуз), Горном (Норильск), Речном (Воркута). Широкую известность получило Кенгирское восстание заключенных (1954 г.) Демонтаж ГУЛАГа способствовал тому, чтобы эти настроения (и политические, и чисто уголовные, и просто маргинальные) широкой рекой хлынули в города и веси, где, впрочем, тоже почва для их распространения была весьма благодатной. В 50-е годы массовые беспорядки, когда дело доходило до открытого противостояния с милицией, происходили в Перми (тогда еще Молотове) и Ленинграде, на крупных стройках промышленных предприятий (г.Темиртау), на железнодорожных станциях (Волховстрой, Хабаровск и др.), на целине (целая серия в т.ч. этнических конфликтов, получившая название «целинный синдром»), в военных гарнизонах, на Кавказе (Грозный, Тбилиси, Сухуми, Батуми), прокатились волнения верующих в Прибалтике, Молдавии и Закарпатье. В 1961 году произошли и крупные «базарные» бунты в Краснодаре и Бийске (Алтайский край). В 1962 году разразились самые серьезные и резонансные волнения рабочих заводов г.Новочеркасска (Ростовская обл.), куда прибыли даже члены президиума (политбюро) ЦК КПСС, вводились танки, по толпе дали залп из стрелкового оружия.

Владимирская область в этом ряду занимает особое место. Через месяц после муромских беспорядков еще более масштабные события произошли в другом райцентре - городе Александрове. Здесь тоже разгромили отдел милиции, даже штурмовали тюрьму (охрана стреляла на поражение). Еще через месяц, уже в Коврове, сначала обнаружили надпись «Отомстим за муромлян», а затем призыв на стене дома по ул. 2-ая Полевая «Долой коммунистический режим», подписанный неким (мифическим?) образованием «Молодая гвардия».

Ни о каком независимом расследовании или хотя бы анализе всех этих событий почти три десятилетия не могло быть и речи. А документы, которые сохранились в архивах, носят в основном официальный, выдержанный по тогдашним идеологическим схемам характер. Все, что не вписывалось в эти схемы, вполне возможно, не находило отражения на бумаге или искажалось, подчищалось. Вот почему сегодня для историков и для общества в целом важно всякое свидетельство из первых уст, даже в самых незначительных деталях, даже детские впечатления, подростковое эмоциональное восприятие и т.д.

Пока же ясно одно: пресловутая «перековка», которой бредил в начале 30-х годов нарком внутренних дел СССР Генрих Ягода, проводя свои «воспитательные» эксперименты, например, на Беломорканале, не состоялась. Уголовники остались уголовниками, политические, сложив головы «за идею», выпестовали из своей среды диссидентов-шестидесятников. А самая большая часть людей, попавших в жернова сталинской репрессивной машины по случаю, по бытовому доносу, из-за врожденного обостренного чувства справедливости, вспыльчивого характера, чрезмерной конфликтности, излишней доверчивости, открытости или по другим самым разным причинам, не вписавшимся в модель поведения гражданина, заведомо лояльного режиму власти, стала озлобленной, навсегда потерявшей доверие к охранникам правопорядка, да и к власти вообще. Плоды этой «перековки», так называемого воспитания нового советского человека репрессивными методами, мы пожинаем по сей день. События 50-60-х годов ХХ века, о которых идет речь, это вспышки слепой ярости диковатого общества (без нормальной самоорганизации, без общепризнанных авторитетов, без каких-либо ясных внутренних убеждений, в сущности - просто толпы), досада за нелепо потраченное историческое время. В какой-то момент историческое время начинают ощущать не только политики, высоколобые профессора или чудаки с философским складом ума, но и сравнительно благополучные обыватели, и задавленные нуждой, зашуганные властью совсем «маленькие люди», и даже отпетые уголовники. В этом конгломерате вполне исторических, но таких приземленных событий нам еще долго предстоит разбираться.Автор: