По наитию, а не по законуСледствие по делу о сбыте наркотиков, возбужденное против девушки-фармацевта, было прекращено 10 месяцев спустя в связи c «непричастностью подозреваемого»
18.08.2011 21:10 Рубрика: Общество
С победой демократии страшная беда по имени наркомания стала в нашей стране обыденным явлением. Как во всех развитых странах, этим медико-социальным недугом в основном страдает молодежь. И есть в России специальный орган (фактически целое министерство), специально нацеленный на борьбу с криминальным оборотом наркотиков. Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) регулярно дает повод для сообщений о вылове крупных и не очень партий зелья. И сегодня в наших колониях немало осужденных за преступления, так или иначе связанные с наркотиками. Словом, «контроль» работает, Госнаркоконтроль не спит. Вот только владимирской 22-летней девушке-фармацевту Ольге (имя изменено) от этого не легче. Ей пришлось серьезно пострадать от служебного усердия оперативников и следователей УФСКН России по Владимирской области. В разработку она попала еще в декабре 2009 года, и лишь в июле этого года уголовное дело в отношении нее было прекращено «за непричастностью». Как все происходило, кто стоит за возбуждением дела и что будет дальше – читайте ниже.
История завертелась в канун новогодних праздников. Причем версии следствия и девушки диаметрально противоположны: Оля категорически отвергает факт участия в так называемой «проверочной закупке». Хотя почти 10 месяцев ее пытались убедить, что она продала 0, 62 грамма героина некоему молодому человеку.
По версии оперативников и следователей, дело было так. Мужчина под конец рабочего дня зашел к ней в аптеку, где передал определенную сумму. Потом, по законам конспирации, почти как шпионы, они встретились во дворе дома в центре Владимира. Там фармацевт передала ему шприц с зельем. Тем самым совершила уголовное преступление! И всем участникам криминальной сделки тут же надели наручники и, как положено, документально и с помощью видеосъемки зафиксировали процедуру? Нет: «продавщица» пошла гулять дальше. И только потом к ней подъехала машина с «сотрудниками», которые предложили «поговорить».
Тема беседы была пугающей – нужно было сознаться в сбыте наркотиков. Разговор оказался долгим (около 6 часов), к счастью для девушки, ей разрешили сделать звонок по мобильному телефону. Она дозвонилась до своего брата-юриста, который быстро нашел знакомого адвоката. Дальше все общение шло уже с участием защитника, и, в конце концов, дело лопнуло. Хотя Ольге инкриминировали несколько статей Уголовного кодекса. Помимо собственно статьи 228 («Незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ»), ей еще грозила статья 30 («Приготовление к преступлению и покушение на него») и 33 («Пособничество»).
Повторяю: девушка категорически отрицает причастность к наркоторговле и даже сам факт «участия» в «проверочной закупке». То есть, по ее словам, ничего такого не было и в помине. Казалось бы, все очень просто, но вот добиться правды для адвоката Юрия Кондрашкина было очень непростой работой. Ему удалось «выловить» ряд серьезных неточностей в работе оперов. Это не первое его дело, связанное с наркотиками, и, может быть, стоит привести такую интересную деталь. Понятые, «на глазах» которых (по версии следствия) «покупателю» передавали деньги, а потом он демонстрировал купленный наркотик, уже встречались в практике адвоката! Получается, по какому-то странному совпадению, «случайных» людей сотрудники «контроля» встречают неподалеку от места событий и просят засвидетельствовать процессуальные действия. И хотя дела могут быть разными, но удобные «понятые» оказываются очень кстати в нужном месте и в нужное время!
Очень трудно было добиться от следствия: откуда ноги растут? Но защита применила тактический прием, позволивший ей вполне законно установить: «покупатель» был тайным сотрудником Госнаркоконтроля. То есть сделка (если принять ее реальность) была не настоящей, а как бы подстроенной. Тут ничего удивительного нет, это нормальная практика наркополицейских.
Тайный агент – это вовсе не кадровый сотрудник ФСКН, а некая зашифрованная личность, сотрудничающая с «органами». ФИО этой невидимки отнесено к гостайне, и ее не положено знать даже «жертвам» контрольных закупок или их адвокатам. Опять же, все это дело вполне обычное в работе силовых структур: вся она базируется на донесениях «агентов» и информаторов. Народ у нас именует их не так романтично – стукачами (а еще «барабанами»). Чаще всего «стучат» граждане, так или иначе нарушившие закон. Что же касается Госнаркоконтроля, то в тайные сотрудники чаще всего попадают сами наркоманы. И секрета тут нет: за свою «работу» они получают полное или частичное отпущение грехов.
Практика-то нормальная, но у нас она применяется своеобразно. «Агент» может, например, просто соврать, и ему за это ничего не будет.
Кто это был в деле Ольги – пока неясно. Хотя после «беседы» некоторые подозрения у нее возникли. Был в ее окружении молодой человек, общаясь с которым, фармацевт поняла: он или сам балуется «дурью», или контактирует с подобной публикой. Мужчина пытался общение с девушкой сделать более близким, но она специально отдалилась от него. И, возможно, за такое пренебрежение он решил отомстить. Наступила «расплата» - провокация с наркотиками. Если этот субъект относится к числу «агентов», тогда нельзя исключить верности такого предположения. Но адвокат Ольги настоятельно посоветовал не пытаться самой «раскрыть» личность своего бывшего знакомого. До поры до времени...
Не имея возможности узнать, кто же был «покупателем», защита тщательно проверяла все детали странной закупки. Например, оперативники утверждали, что видели, как фармацевту передавали деньги в аптеке. Следили они за сделкой с… улицы. Дело было вечером, в декабре темнеет рано, и в данной аптеке принято опускать жалюзи, чтобы с улицы не глазели прохожие. Какой-либо чудо-прибор, позволяющий вести наблюдение через жалюзи, оперативные работники подследственной и ее защитнику не продемонстрировали.
Я уже задавал вопрос, почему же ее и «покупателя» не арестовали в момент получения им наркотиков. Ответ был дан такой: «Хотели раскрыть всю цепочку». До сих пор, видно, раскрывают.
Выявилась нестыковка и в расшифровке звонков на мобильный телефон Ольги. Следствие утверждало, что с «клиентом» она договаривалась вечером. Но вот данные сотового оператора зафиксировали звонки только в утренние часы… Адвокат предлагал провести следственный эксперимент, но ему было отказано. Странная незаинтересованность в поиске истины.
Разбирая все эти странности и нестыковки, адвокат однажды услышал чудную фразу от оперативника: «А мы работаем не по закону, а по наитию!». В практике российский пинкертонов это, наверное, вещь обычная. Вспомним всеми любимого Глеба Жеглова, подкинувшего бумажник вору Кирпичу. Явно «по наитию» работал персонаж гениального Высоцкого! Но вот братья Вайнеры (авторы романа «Эра милосердия», по которому сняли «Место встречи изменить нельзя») этого героя недолюбливали. Им был ближе наивный «законник» Шарапов. Писатели даже хотели снять свои имена из титров фильма – поскольку были против трактовки образа. В «кине» Жеглов получился эдаким «правильным ментом».
В нашей истории в итоге «не удалось добыть доказательств, подтверждающих подозрение», и дело прекратили. Нервов следствие девушке попортило немало: достаточно сказать, что о ее «наркобизнесе» стало известно на работе и в семье. Владимир – город маленький, уходить из профессии Ольга не хочет, более того – намерена продолжать образование по специальности в вузе. А тут такая «слава»…
«Следствие закончено, забудьте»? Да нет, защита намерена перейти, пардон за каламбур, к «сицилианской защите» – то есть к нападению. Есть у нее настрой реализовать право девушки на реабилитацию и, возможно, даже возбудить уголовное дело по статье 306 УК («Заведомо ложный донос»). Против кого – вопрос пока открытый, но умный читатель, наверное, догадался и сам. Фото с сайта regionsamara.ru.Автор: Виталий КЕПИН
История завертелась в канун новогодних праздников. Причем версии следствия и девушки диаметрально противоположны: Оля категорически отвергает факт участия в так называемой «проверочной закупке». Хотя почти 10 месяцев ее пытались убедить, что она продала 0, 62 грамма героина некоему молодому человеку.
По версии оперативников и следователей, дело было так. Мужчина под конец рабочего дня зашел к ней в аптеку, где передал определенную сумму. Потом, по законам конспирации, почти как шпионы, они встретились во дворе дома в центре Владимира. Там фармацевт передала ему шприц с зельем. Тем самым совершила уголовное преступление! И всем участникам криминальной сделки тут же надели наручники и, как положено, документально и с помощью видеосъемки зафиксировали процедуру? Нет: «продавщица» пошла гулять дальше. И только потом к ней подъехала машина с «сотрудниками», которые предложили «поговорить».
Тема беседы была пугающей – нужно было сознаться в сбыте наркотиков. Разговор оказался долгим (около 6 часов), к счастью для девушки, ей разрешили сделать звонок по мобильному телефону. Она дозвонилась до своего брата-юриста, который быстро нашел знакомого адвоката. Дальше все общение шло уже с участием защитника, и, в конце концов, дело лопнуло. Хотя Ольге инкриминировали несколько статей Уголовного кодекса. Помимо собственно статьи 228 («Незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ»), ей еще грозила статья 30 («Приготовление к преступлению и покушение на него») и 33 («Пособничество»).
Повторяю: девушка категорически отрицает причастность к наркоторговле и даже сам факт «участия» в «проверочной закупке». То есть, по ее словам, ничего такого не было и в помине. Казалось бы, все очень просто, но вот добиться правды для адвоката Юрия Кондрашкина было очень непростой работой. Ему удалось «выловить» ряд серьезных неточностей в работе оперов. Это не первое его дело, связанное с наркотиками, и, может быть, стоит привести такую интересную деталь. Понятые, «на глазах» которых (по версии следствия) «покупателю» передавали деньги, а потом он демонстрировал купленный наркотик, уже встречались в практике адвоката! Получается, по какому-то странному совпадению, «случайных» людей сотрудники «контроля» встречают неподалеку от места событий и просят засвидетельствовать процессуальные действия. И хотя дела могут быть разными, но удобные «понятые» оказываются очень кстати в нужном месте и в нужное время!
Очень трудно было добиться от следствия: откуда ноги растут? Но защита применила тактический прием, позволивший ей вполне законно установить: «покупатель» был тайным сотрудником Госнаркоконтроля. То есть сделка (если принять ее реальность) была не настоящей, а как бы подстроенной. Тут ничего удивительного нет, это нормальная практика наркополицейских.
Тайный агент – это вовсе не кадровый сотрудник ФСКН, а некая зашифрованная личность, сотрудничающая с «органами». ФИО этой невидимки отнесено к гостайне, и ее не положено знать даже «жертвам» контрольных закупок или их адвокатам. Опять же, все это дело вполне обычное в работе силовых структур: вся она базируется на донесениях «агентов» и информаторов. Народ у нас именует их не так романтично – стукачами (а еще «барабанами»). Чаще всего «стучат» граждане, так или иначе нарушившие закон. Что же касается Госнаркоконтроля, то в тайные сотрудники чаще всего попадают сами наркоманы. И секрета тут нет: за свою «работу» они получают полное или частичное отпущение грехов.
Практика-то нормальная, но у нас она применяется своеобразно. «Агент» может, например, просто соврать, и ему за это ничего не будет.
Кто это был в деле Ольги – пока неясно. Хотя после «беседы» некоторые подозрения у нее возникли. Был в ее окружении молодой человек, общаясь с которым, фармацевт поняла: он или сам балуется «дурью», или контактирует с подобной публикой. Мужчина пытался общение с девушкой сделать более близким, но она специально отдалилась от него. И, возможно, за такое пренебрежение он решил отомстить. Наступила «расплата» - провокация с наркотиками. Если этот субъект относится к числу «агентов», тогда нельзя исключить верности такого предположения. Но адвокат Ольги настоятельно посоветовал не пытаться самой «раскрыть» личность своего бывшего знакомого. До поры до времени...
Не имея возможности узнать, кто же был «покупателем», защита тщательно проверяла все детали странной закупки. Например, оперативники утверждали, что видели, как фармацевту передавали деньги в аптеке. Следили они за сделкой с… улицы. Дело было вечером, в декабре темнеет рано, и в данной аптеке принято опускать жалюзи, чтобы с улицы не глазели прохожие. Какой-либо чудо-прибор, позволяющий вести наблюдение через жалюзи, оперативные работники подследственной и ее защитнику не продемонстрировали.
Я уже задавал вопрос, почему же ее и «покупателя» не арестовали в момент получения им наркотиков. Ответ был дан такой: «Хотели раскрыть всю цепочку». До сих пор, видно, раскрывают.
Выявилась нестыковка и в расшифровке звонков на мобильный телефон Ольги. Следствие утверждало, что с «клиентом» она договаривалась вечером. Но вот данные сотового оператора зафиксировали звонки только в утренние часы… Адвокат предлагал провести следственный эксперимент, но ему было отказано. Странная незаинтересованность в поиске истины.
Разбирая все эти странности и нестыковки, адвокат однажды услышал чудную фразу от оперативника: «А мы работаем не по закону, а по наитию!». В практике российский пинкертонов это, наверное, вещь обычная. Вспомним всеми любимого Глеба Жеглова, подкинувшего бумажник вору Кирпичу. Явно «по наитию» работал персонаж гениального Высоцкого! Но вот братья Вайнеры (авторы романа «Эра милосердия», по которому сняли «Место встречи изменить нельзя») этого героя недолюбливали. Им был ближе наивный «законник» Шарапов. Писатели даже хотели снять свои имена из титров фильма – поскольку были против трактовки образа. В «кине» Жеглов получился эдаким «правильным ментом».
В нашей истории в итоге «не удалось добыть доказательств, подтверждающих подозрение», и дело прекратили. Нервов следствие девушке попортило немало: достаточно сказать, что о ее «наркобизнесе» стало известно на работе и в семье. Владимир – город маленький, уходить из профессии Ольга не хочет, более того – намерена продолжать образование по специальности в вузе. А тут такая «слава»…
«Следствие закончено, забудьте»? Да нет, защита намерена перейти, пардон за каламбур, к «сицилианской защите» – то есть к нападению. Есть у нее настрой реализовать право девушки на реабилитацию и, возможно, даже возбудить уголовное дело по статье 306 УК («Заведомо ложный донос»). Против кого – вопрос пока открытый, но умный читатель, наверное, догадался и сам. Фото с сайта regionsamara.ru.Автор: Виталий КЕПИН
Источник публикации: Молва. Общество
www.vladimironline.ru