Правозащитники посетили «пятерку» и насторожились

«Пятеркой» работники владимирской пенитенциарной системы в обиходе именуют исправительную колонию общего режима №5. Расположена она в промышленной зоне областного центра близ бывшего мясокомбината рядом с «пекинкой». С недавних пор костяк здешних сидельцев составляют осужденные по второму-третьему разу, но не по «тяжелым» статьям, а в основном - за воровство, хотя есть и насильники, и сбытчики наркотиков.

Выражаясь бюрократическим языком, «лимит наполнения» колонии - 1671 человек, и сейчас «пятерка» почти заполнена. Визит «Общественной наблюдательной комиссии Владимирской области по общественному контролю за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания» (ОНК) носил плановый характер.

Комиссию возглавляет Андрей Лыков. Сегодня в ОНК входит 13 представителей от девяти правозащитных организаций губернии. А.Лыков по первому образованию инженер и, как он подчеркивает в разговорах с осужденными, «никогда не носил погоны». Наверное, штатская биография должна вызывать у сидельцев больше доверия к защитнику их прав...

Кролики и духовой оркестр
«Пятерка», как, впрочем, и почти каждое подобное учреждение, по-своему интересна. Здесь, например, разводят... кроликов, да еще по науке! Метод профессора Михайлова позволяет животным в короткий срок «нагулять» вес до 7 килограммов. Такие рекорды показывают разводимые здесь породы - серый и черный великаны, фландер и бабочка. Ферма невелика и рассчитана на 150 кроликов.

А еще «пятерка» - единственная колония в губернии, где есть свой духовой оркестр. Музыканты, понятно, из «спецконтингента», дуют в трубы и бьют в барабаны каждый день, начиная с шести утра. Подъем и отбой в колонии происходит под исполняемый «вживую» гимн России. Кроме него, оркестранты неплохо исполняют всем известные «хиты»: «На сопках Манчжурии», «Прощание славянки» и другие (пока в репертуаре около восьми произведений).

Мы заглянули в клуб, когда шла репетиция. Оркестранты одеты в настоящие артистические костюмы, которые, впрочем, отдаленно напоминают милицейские кители.

Интересно, кто и как сюда попадает. Профессионалов-музыкантов сейчас уже нет, они лишь создали оркестр, но потом, с окончанием сроков, естественным образом «уволились». Все трубачи и барабанщики имеют право на УДО (условно-досрочное освобождение) - это, надо понимать, и есть их основной стимул к творчеству. Но досрочно можно освободиться только после подготовки смены, поэтому каждый из музыкантов еще и педагог.

Вот где женихи
На входе в колонию не лишенный юмора офицер предупредил нас, журналистов: «Будьте аккуратней, следите за вещами, сюда ведь люди попали не за то, что очень громко пели в церковном хоре». И потом сопровождающие нас работники учреждения очень волновались за девушек-тележурналисток, которые отставали и все норовили взять интервью у осужденных: «Здесь же одни мужики, где мы вас потом искать будем...».

Все правозащитники и журналисты сдали свои мобильники - средства связи за территорией обязаны оставлять почти все работники колонии. Исключение делается только для начальника и его зама.

Комиссия и сопровождающие правозащитников представители СМИ побывали практически везде: в отрядах, в бане, в столовой, в «карантине» и даже в «тюрьме» - блоке СУС («со строгими условиями содержания»). В СУС попадают за злостное нарушение режима. А это постоянное нахождение в камере, прогулка всего по два часа, ограничение в посылках и свиданиях. Мы встретили там четверых сидельцев - они были спокойны и безучастны. Никакого интереса к визитерам не проявили, жалоб не заявили…

В колонии видишь все больше молодые лица - парням чуть за двадцать. Одень их в военный камуфляж, и возникнет ощущение, что попал в армейскую казарму! У многих - умные глаза и интеллигентные лица. Вспомнилось, как однажды горько пошутила одна моя незамужняя знакомая после визита к осужденному брату: «Вот где все женихи - молодые, красивые, сильные».

Одеты «женихи» сплошь в черное, на ногах - тапочки-вьетнамки. Кое-кто перед визитом «комиссиантов» старательно отгладил брюки. Но к разговору не склонны, хотя Андрей Лыков просил сидельцев не стесняться и записываться на прием. И откровенно (при начальнике колонии) намекал на возможные факты вымогательства со стороны офицеров при оформлении документов на УДО.

Еще А.Лыков разъяснял грядущие перемены в досрочном освобождении: теперь характеристику в суд будет подписывать не только администрация колонии, но и Общественная наблюдательная комиссия. Но я что-то не заметил прилива внимания зеков к таким новациям. Вслух они говорили только когда начальник колонии полковник Александр Никифоров по- отечески просил: «Ну, ребята, говорите как есть. Кормят хорошо? Деньги с вас вымогают?». В ответ звучало ожидаемое: «Все хорошо, претензий нет». И во многом, наверное, это так и есть. В прошлом году по УДО отсюда вышли 244 человека - почти два отряда!

Мы побывали в столовой, интерьер которой не уступит приличному кафе. Под потолком - лепнина, ароматы возбуждают аппетит, в меню - мясо говядина, рыбный паштет, кисель. Тем, кто на диете, дают яйца, масло, вместо перловки - макароны. Андрей Лыков накинул белый халат, прошел на кухню, продегустировал: «Вкусно!».

Что же касается жалоб, то «без свидетелей» с председателем ОНК согласился пообщаться только один новичок из карантина. Как потом признался Андрей Лыков, суть его жалоб не относилась к условиям содержания. Но не все так гладко. Зеки, которые ранее записались на прием, почему-то отказались от встречи с Лыковым. Во всяком случае, об этом ему сообщили работники колонии. И, как признался председатель ОНК корр. «М», «нас это настораживает…».

У кого больше работы и прав
Мне удалось немного пообщаться «без диктофона» с сидельцами и офицерами. В парикмахерской работает парень из Гороховца, осужденный по статье 158 УК РФ («Кража») на три с половиной года. До освобождения ему осталось 48 дней - здесь считают каждый день до «воли»! За работу в парикмахерской ему платят 2200 рублей, но А.Лыков попытался его слегка подначить: «Сколько берешь за модельную стрижку - пачку чая?». Тот стал отнекиваться и скосил глаза на «хозяина» - начальника колонии. Бывалый полковник подыграл: «Брат брату всегда брат» - и все засмеялись.

...С работой в «пятерке», как и во многих колониях, худо - трудятся всего около 300 человек. Они производят мебель и спортинвентарь. Поэтому дико видеть здоровых парней, которые целыми днями сидят у телевизоров. Телики здесь современные, большие, жидкокристаллические, сигнал идет по кабелю. Но каналов всего шесть. Есть и «старомодные» DVD-проигрыватели.

Но самые востребованные в зоне «киношедевры» - порнофильмы - администрация проносить и смотреть запрещает.

Запрет действует и на мобильники, а если каким-то чудесным образом сотовый телефон попадает к осужденному, аппарат немедленно изымается. Не всегда сидельцы добровольно расстаются с мобильниками. Как свидетельствует выписка из приговора, одного заключенного осудили за сопротивление работнику колонии как раз при изъятии аппарата сотовой связи.

- Обыскивали этого осужденного и нашли сотовый телефон. Он сопротивлялся и ударил офицера в лицо - вот за это его и судили, - рассказал мне капитан в синем камуфляже (униформа для сотрудников). - Вообще, служить сейчас стало очень сложно: среди заключенных, наверное, каждый второй с психическим заболеванием. Могут послать любого или еще что сделать. Были случаи и посерьезнее.

Вот сейчас подал рапорт об увольнении один из сотрудников - у него сожгли дом. Доказательств нет, но по оперативным данным, это - месть. Поджигали дома и у других, и не раз. Еще машины у сотрудников угоняют и разбивают…

На вопрос, есть ли среди заключенных касты, капитан ответил:

- Они всегда были и будут. В колонии 11 «авторитетов» и есть «смотрящий».

На этой пессимистической ноте я покинул «пятерку», где есть кролики, духовой оркестр, «авторитеты» и «смотрящие», но при этом - «настораживающее» отсутствие интереса к общественникам из наблюдательной комиссии.
Виталий КЕПИН.
Фото предоставлено пресс-службой УФСИН по Владимирской области.