ХОЗЯЙКА ХОЛОДНОГО ДОМАПервым делом новый главврач установила камеры слежения во всех группах, туалетах и пищеблоке…

Как известно, новая метла по-новому метет. Нередко это бывает полезно - если в доме скопился мусор и срочно требуется уборка. Но бывает и так, что в реформаторском раже «метла» на самом деле уничтожает созданное в течение десятилетий «разумное, доброе, вечное».

Почти четверть века владимирским специализированным Домом ребенка руководила известная, наверное, всему городу Сания Басловяк. Но в 2009 году ее пригласили в облдепартамент здравоохранения и предложили уступить место бывшему депутату областного Заксобрания Горячевой. К этому времени жительница города Мурома Лариса Александровна Горячева осталась, что называется, не у дел. Долгое время она была депутатом областного Законодательного Собрания третьего и четвертого созывов, занимала там должность председателя комитета по вопросам здравоохранения, образования, науки и культуры. В депутаты ЗС четвертого созыва прошла при финансовой поддержке Российской партии жизни, но после своего благополучного избрания, к большому изумлению местного отделения РПЖ, изъявила желание работать в составе фракции КПРФ. В ходе следующей избирательной кампании владимирское региональное отделение КПРФ выдвинуло Горячеву кандидатом в депутаты ЗС пятого созыва, но в марте 2009 года избиратели предпочли ей другого кандидата. Вернуться в родной город Муром, где она до своего избрания в областной парламент возглавляла местную службу «скорой помощи», представительница владимирских коммунистов, видимо, не пожелала. Вот так во владимирском Доме ребенка появилась новая руководительница.

Из жалобы сотрудников Дома ребенка в прокуратуру г. Владимира:

«С ее приходом налаженная работа нашего учреждения пошла на убыль. Свою работу Горячева Л.А. начала с увольнения сотрудников, говоря при этом на общем собрании сотрудников: «Я никого не увольняю, уйдете сами»... Коллектив лихорадит от новшеств нового руководителя».

Вот лишь одно из таких новшеств: свою деятельность руководительница Дома ребенка начала с того, что установила во всех группах, туалетах, пищеблоке и других помещениях видеокамеры круглосуточного наблюдения. Как объяснили сотрудникам - для наблюдения за детьми. Однако воспитатели думают иначе: видимо, новое начальство о них (проработавших с детьми-сиротами не один десяток лет и вложивших душу в свою работу!) изначально такого плохого мнения, что считает круглосуточную слежку за сотрудниками совершенно необходимой. Материалы «слежки» тщательно просматриваются и затем становятся предметом публичного (и, как подчеркивают воспитатели, унизительного) разбирательства на планерках. «Мы не удивимся, - грустно сказала одна из моих собеседниц, - если окажется, что главврач, ее заместитель и муж главврача обсуждают между собой фасон нашего нижнего белья» (какое отношение к Дому ребенка имеет муж главврача Горячевой - чуть позже).

Позволю себе коснуться деликатной темы: видеокамеры установлены и в туалетах. Правда, детских - видимо, для того, чтобы контролировать то ли правильность высаживания деток на горшок, то ли длительность пребывания воспитанников в этом положении. (И это не шутка: по рассказам моих собеседниц, однажды воспитателей прилюдно отругали за то, что некоторые дети «слишком долго сидели на горшке». Попытки педагогов объяснить начальству, что дети - это не автоматы, запрограммированные на «нормативы высаживания», и что каждому ребеночку для этого дела нужно свое время, услышаны не были).

Далее ситуация становится еще деликатнее. В этих детских туалетах установлен также «взрослый» унитаз. И воспитатели, чтобы не бежать, извините, по срочному делу в «свой» служебный туалет (который находится далеко от группы) и не оставлять детей без присмотра, этим унитазом нередко пользовались, забывая о видеокамерах. Ощущения женщин представьте сами. А ведь в этих помещениях им приходится и переодеваться… В общем, предмет для обсуждения после просмотра «интересного» видео найдется всегда, и не только в смысле нижнего белья воспитательниц. И можно себе представить, какая психологическая атмосфера создалась в Доме ребенка в условиях постоянной слежки.

- Однажды я пришла в гости к дочери, - рассказала мне одна из собеседниц,- сели мы пить чай - и вдруг я себя поймала на том, что оглядываю потолок и стены: а нет ли там камер слежения….

После этого воспитательница, проработавшая с детьми в общей сложности более 45 лет, из них 26 лет в Доме ребенка; воспитательница, которую дети называли «бабушкой», решила уйти «по собственному».

Удерживать ее не стали…

Зато Лариса Горячева трудоустроила в Дом ребенка свою семью: муж оформлен водителем, дочь - делопроизводителем. Ничего противозаконного в этом нет, но мы ведь не о законности говорим, а о моральном климате в особом учреждении, где живут и воспитываются обездоленные дети. Если родственников на работу берет руководитель, уже завоевавший уважение и доверие своего коллектива, - это одно дело. А начинать свою деятельность с «радения родному человечку» - это, знаете ли, чревато. Кстати, бывшие подчиненные главврача Горячевой считают, что своего мужа она устроила на должность заведующего гаражом. А возможно, такое мнение в Доме ребенка сложилось потому, что супруга Ларисы Горячевой видели за баранкой нечасто: по словам сотрудников, свое рабочее время он в основном проводил в кабинете жены-руководительницы.

- Мы идем с детьми на прогулку, - рассказала одна из бывших воспитательниц, - а он из окна кабинета высунется - и за нами следит… Мало им видеокамер!

А там, где моральный климат неблагоприятен - там простор для всяких пересудов. И вот уже сотрудники Дома ребенка обсуждают между собой распределение премий: воспитателям - по 500-700 рублей, а бухгалтерии и начальству - в десять раз больше (кстати, об этом говорится и в жалобе в прокуратуру). Я не утверждаю, что это именно так, но если руководство подчеркнуто не доверяет своим подчиненным, то почему подчиненные должны ему, руководству, доверять? Как такая атмосфера всеобщей подозрительности отражается на детях - предоставляю судить своим читателям.

Но продолжим рассказ о «нововведениях». По мнению Ларисы Горячевой, в Доме ребенка «слишком много воспитателей». Поэтому «лишних» стали сокращать. В телефонном разговоре с вашим корреспондентом Лариса Александровна сослалась на приказ Минздрава, а также на распоряжения областного департамента здравоохранения.

- Мы сейчас живем в другом государстве, у нас уже давно не социалистические приоритеты, - конкретизировала Лариса Горячева (в недавнем прошлом, напомним, член фракции КПРФ в Законодательном Собрании). - Поэтому каждый руководитель должен считать деньги…

Я тоже подсчитала. По имеющимся у меня данным, в прошлом году из штатного расписания вывели 8 воспитателей (согласно приказу № 48 по ГУЗ ВО «Дом ребенка»). Их средняя зарплата, как мне сообщили мои собеседницы (со всеми надбавками и переработками), - примерно 10 тысяч. Итого ежемесячная экономия составила аж 80 тысяч рублей. И сразу же стало радостно за государство, у которого «не социалистические приоритеты», а также за Минздрав и за облдепартамент: вот теперь-то им финансовый кризис не грозит…

- Главврач Горячева считает, что если дети больные - значит, им достаточно медсестер и врачей, а воспитатели не очень нужны, - поделилась своим мнением Галина Николаевна Гаврилова, воспитательница (теперь уже бывшая). - Но кто же будет этих деток учить умываться, одеваться, пользоваться ложкой, туалетом, учить играть и общаться с другими людьми… Когда мы в Дом ребенка в 1985 году пришли, тут были, в основном, одни медработники, а воспитателей почти не было. Так дети мужчину от женщины не умели отличить…

Владимирский Дом ребенка - учреждение специализированное. Здесь воспитываются около ста детей в возрасте от рождения до четырех лет: это дети, оставленные в роддоме, брошенные родителями, а также дети-сироты. Часто - с отягощенной наследственностью. Много детей с патологиями центральной нервной системы и детей-инвалидов. Не будем ханжами: далеко не всякий согласится и, главное, сможет работать с такими «сложными» ребятишками. И женщины, отдавшие этим обездоленным детям по 20 лет своей жизни, наверное, заслужили несколько больше, чем быть выброшенными с работы чуть ли не пинком. Даже если они уже люди немолодые.

Однако сама Лариса Горячева уверена в своей правоте. Людей сокращали, по ее словам, в целях ликвидации «перекосов в штатном расписании», к тому же предварительно заручившись одобрением Минздрава (ох, уж этот наш экономный Минздрав! Уж и не знает, на чем еще сэкономить - то на лекарствах, то на детях… - авт.). Воспитатели занимались «низкоквалифицированным трудом» (то есть ухаживали за больными детьми, учили их пользоваться ложкой и горшком, играть и общаться; и вообще - жить в человеческом обществе - авт.), а зарплату себе требовали большую. Что же касается видеокамер, то их установили исключительно в интересах детей.

- Деятельность Дома ребенка - круглосуточная, - сказала Лариса Александровна. - Контролировать работу персонала круглые сутки администрация учреждения не в состоянии.

Также, по словам Ларисы Горячевой, именно с ее появлением в Доме ребенка началась настоящая педагогическая работа с детьми, вот и сами воспитательницы об этом говорят!

- Это они сами вам так сказали? - насторожилась я.

- Нет… Это они между собой обсуждают.

И вот тут я, кажется, поняла, для чего новому руководству понадобилось устанавливать камеры слежения.

Как полагает Лариса Горячева, «мутят воду» те воспитатели, которые попали под сокращение: обиделись - вот и жалуются. Может быть, может быть… Но вот какая вырисовывается картина. Раньше владимирский Дом ребенка был не только «учреждением» - это был просто теплый дом. Видимо, воспитатели и другие сотрудники, пусть не все они имели высшее образование, хорошо понимали, что этим детям, с рождения обделенным, нужен не столько «квалифицированный подход», «режимные мероприятия» и «санэпидрежим» - сколько любовь и тепло. И старались по мере сил своих заменить сиротам семью. Вот и в разговоре со мной эти прекрасные, добрые женщины (уволенные потому, что они «выработали свой ресурс»?) постоянно сбивались на рассказы о своих воспитанниках. И называли их «Машенька», «Димочка», «Сереженька»... Рассказывали, как в трудные 90-е годы вязали и шили своим подопечным варежки, как пришивали тесемочки к шапкам, как приносили из дома печенье и конфеты… А когда в детдоме не было горячей воды (и такие были времена) - водили детишек постарше к себе домой, благо живут рядом, чтобы вымыть их в ванной, а не в тазике. В общем, не «воспитательные мероприятия» проводили - а жили рядом с больными детьми и учили их жить в человеческом обществе по-человечески.

А главврач Лариса Горячева… В ответ на мой, возможно, не самый удачный вопрос она просто огорошила фразой: «Да хватит уже хренью заниматься!». Слышать такое от главного врача Дома ребенка, бывшего депутата областного парламента было, мягко говоря, неожиданно…

Наверное, у Ларисы Горячевой тоже есть какая-то своя модель Дома ребенка. Где главное место занимают «режимные моменты» и «воспитательная работа»; САНПиНы соблюдаются с неуклонностью набравшего скорость локомотива; на горшок детей высаживают строго по графику, утвержденному Минздравом, а сотрудники по струнке ходят под всевидящим оком камер слежения… Вот только, боюсь, теплу и любви к детям в этом холодном казенном доме места уже не будет. Разговаривая с Ларисой Александровной, я несколько раз пыталась навести ее на разговор о детях, ее воспитанниках, но, услышав в очередной раз нечто вроде «наша обязанность - это неустанная забота о детях-сиротах» - сдалась.

Но одна фраза, всё тем же чеканным голосом произнесенная в телефонную трубку, мне запомнилась. «Наши сотрудники, - сказала Лариса Горячева, - это обслуживающий персонал, который приходит на работу, чтобы обслуживать детей». И сразу стало как-то неуютно. Потому что если воспринимать своих сотрудников не как живых людей, а как «обслугу», то и дети станут «контингентом». При этом точно так же будет относиться к детям и «обслуживающий персонал».

И всё бы ничего, да малышей жалко…
Елена ЛЕВИЦКАЯ.
Коллаж: Денис ВАСИЛЬЕВ.