Зачистка родины - Как во Владимире работают «санитары города»

Вопреки поговорке «Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят» природа-матушка и городская среда требуют неустанных трудов по сбору отходов жизнедеятельности «гомо сапиенсов».

Всевозможный бытовой мусор стал спутником жизни современного человека, и по тому, как работает индустрия вторичной переработки, можно судить об экономическом развитии страны. Новорожденный российский капитализм и рыночные механизмы позволили успешно расправиться с отдельными видами утиля. В этом списке - макулатура, стеклянная тара и алюминиевые банки. А вот с пластиковой упаковкой (и особенно с полуторалитровыми бутылками из-под напитков) - просто беда.

«Сынок, не бросай бутылку»
Сегодня во Владимире трудно увидеть валяющуюся стеклянную бутылку или алюминиевую банку. Спасибо за это малоимущим пенсионерам и бомжам, регулярно совершающим рейды по популярным в городе распивочным закоулкам и осматривающим урны на остановках. Хотя закон нынче запрещает употреблять в общественных местах даже пиво, но пить люди не перестали, и значит, труд «санитаров города» весьма востребован. Правда, некоторые из них весьма навязчивы. Только примостишься, жалуются горожане - любители глотнуть алкоголя на свежем воздухе, раскупоришь пивко, и сразу слышен голос: «Сынок, не бросай бутылку».

Но ведь не от хорошей жизни идут люди в сборщики порожней тары! Об этом нелегком труде мне рассказала пожилая жительница областного центра (назовем ее баба Лида), не первый год «работающая» в центре Владимира. Худенькая и быстрая, с большими сумками в руках, она «контролирует» территорию от парка Пушкина до Золотых ворот. По ее наблюдениям, запрет «на распитие» никак не отразился на «урожае», но появились другие препоны в работе. Например, раньше в парке работал дворник-пенсионер, который мел дорожки ранним утром. В качестве бонуса ему доставались бутылки, зато вся вечерняя тара становилась добычей бабы Лиды. Теперь в «Пушке» наняли бригаду молодых дворников, они трудятся целый день и тщательно собирают всю тару.

Востребованность (возможно, и в мировом масштабе) этого бизнеса идет на спад. О чем бабушка судит по стоимости принимаемых бутылок:

- Раньше самые дорогие шли по рублю, а нынче - по 30 копеек. А «чекушки» вообще берут за гривенник. Невыгодное это дело - собирать бутылки. Все руки, сынок, оторвешь.

Оказалось, что в оборотной таре не нуждаются и ликеро-водочные заводы. К примеру, «ВладАлко» вообще не принимает бутылки, даже из-под «родной» продукции. На заводе мне объяснили почему:

- У нас сейчас установлено импортное оборудование, на нем используются только новые бутылки, которые мы закупаем партиями. А старые «разнокалиберные» нам не нужны. Куда они идут? Наверное, в бой. Есть такие предприятия, что переплавляют осколки - те же стеклозаводы. Но таких производств немного.

Куда же уходит принятая от бабушек стеклотара? Смею предположить, что часть бутылок попадает в подпольные цеха по розливу «левой» водки.

Сколько стоит «крылатый металл»Баба Лида без телевизора и ученых-экономистов ощутила - кризису каюк! Об этом бабушке «просигналили» алюминиевые банки. До кризиса банка стоила 30 копеек, а во время спада экономики цена на тару из «крылатого металла» рухнула в три раза. Сейчас, к радости сборщиков тары, банки снова стоят 30 копеек.

Кстати, баба Лида, хоть и не имеет специального экономического образования, но конъюнктуру рынка чувствует. Когда цены на банки упали, пенсионерка решила товар попридержать: собирать собирала, а на пункт приема не носила - складировала в сарае. Теперь избавляется от запасов.

- Жизнь заставила оборотистой быть, - горько замечает пожилая женщина. - Я ведь живу с бутылок и банок. Пенсию совсем не трачу, а всю перевожу на сберкнижку. Жилье у меня худое, без удобств, с печным отоплением. Вот хочу накопить на квартиру, хоть годок на старости лет пожить по-человечески…

После этих слов за державу стало очень обидно. Бедные наши ветераны, мечтающие накопить из пенсии на жилье! Баба Лида не является асоциальным элементом, в молодости она работала не хуже других, но сегодня одинокой старушке, проживающей в халупе, не светит ни квартира по госпрограмме «Доступное жилье», ни расселение в рамках сноса ветхого жилфонда. А элементарный подсчет показывает, что бабушка должна не тратить пенсию лет пятнадцать-двадцать, чтобы купить «малосемейку».

«Картон, бумагу берем!»
Помните, в советские времена, сдав двадцать кило макулатуры, можно было приобрести дефицитные томики Дюма? Сегодня, увы, и «Граф Монте-Кристо» никому не нужен, и макулатуру сдать некуда. Цена на бумажное вторсырье упала так сильно, что принимать от населения бумагу и картон и частники, и госконторы (их, впрочем, не осталось) отказались. А вот сотрудничать с предприятиями, где бумагооборот и в век компьтеризации не сошел на нет, некоторые бизнесмены посчитали делом выгодным. Один из них - Николай Иванович П. - рассказал мне о своей работе.

Бизнес его нелегальный, и налогов он не платит, поэтому просил скрыть некоторые детали: «Ты не особенно расписывай, а то одного моего знакомого (он чермет собирал) как-то задержала милиция. Он тоже работал без регистрации».

«Макулатурщик» имеет небольшой грузовик и свою клиентскую базу: частные типографии, редакции газет, магазины (они поставляют ему картонную упаковку).

- Я с населением не работаю, - говорит Николай Иванович. - Ну, сколько жители могут сдать - стопку газет? Это мизер, а надо гонять машину, жечь бензин. Я стараюсь брать партию от ста килограммов, но иногда бывает, что сразу мне сдают полторы тонны.

Самое дорогое вторсырье - обрезки белой бумаги. Она закупается по рублю за килограмм. Кило картона стоит 30-50 копеек. За месяц взаимовыгодного сотрудничества с учреждениями П. зарабатывает, в среднем, тысяч по пятнадцать целковых. Немного, но зато сам себе начальник.

После комплектования партии Николай Иванович продает бумажное сырье своему компаньону. Тот работает по патенту и официально сдает крупные партии на заводы по переработке. По словам моего информатора, макулатуру вывозят за пределы области. Стоимость оптовой партии вдвое превышает ту, что в «прайсе» Николая.

Пластиковый ужас
Как только весеннее тепло съедает снег, весь Владимир покрывается пластиковым саваном из пакетов и бутылок. Городские власти борются с мусором дедовским способом - с помощью массовых субботников.

Увы, в областном центре я не нашел сборщиков пластика. «Санитары города» (такие, как баба Лида) полторашки игнорируют - сдавать некуда. Хотя в Гусь-Хрустальном запущено производство по переработке пластика, и это предприятие страдает от недостатка… сырья.

Во Владимире налажена сортировка бытового мусора, правда, пока в незначительных объемах - всего 10% от общей массы ТБО. Но добываемого в течение месяца таким образом сырья хватает всего на один день работы экологического гусевского завода.

Замечу, что вторсырье с владимирской «сортировки» весьма востребовано на рынке. Пластик берут и на одном из производств в Судогде, причем почему-то на коммунистических началах. Там его принимают… бесплатно и везут с мусорных полигонов. В условиях капитализма, такой альтруизм вряд ли способен очистить леса и поля от пластикового хлама. А вот, например, в Европе на улицах городов стоят автоматы по приему - сунешь в контейнер бутылку, дадут денежку. Такую чудо-машину я как-то видел и в Москве. А вот во Владимире сбор пластика пока еще никак не стимулируется: пластиковый хлам не стоит ни копейки. И пока не будет запущен рыночный механизм, российские города и веси так и будут тонуть в океане пластикового мусора. Хотя «бабы Лиды» и «Николаи Ивановичи» готовы произвести зачистку родины - только платите!
Виталий КЕПИН.
Фото: Владимир ФИЛИМОНОВ.