Шрам от немецкой плетки
15.04.2010 13:10 Рубрика: Общество
Екатерина Павловна Седнева родилась на Украине, в Сумской области. Вскоре после начала войны ее село заняли фашисты и установили «новый» зверский порядок.
В подполе у Седневых долгое время пряталась еврейская семья. В конце концов мама Кати вместе с детьми ушли к партизанам, но вскоре каратели нашли партизанскую стоянку. Маленькая Катя в 1942 году попала в плен, и ее семью - пешком! - погнали на запад. В общей сложности она протопала 400 километров до брянского лагеря смерти.
Там был настоящий ужас - голод (у мамы умер грудной ребенок - не было молока), зверства и издевательства охранников. На всю жизнь на ее голове осталась отметка от плетки конвоира. «Заработала» она ее так. На день узникам давали один котелок бурды. Мама Кати попросила дочку «схитрить» - сходить за вторым. Но немец приметил яркую девчонку. (Смуглая, темноволосая, она невольно выделялась своей красотой. Ее даже принимали за еврейку, и матери приходилось не раз спасать дочь: «Украинка она!»). Конвоир выбил котелок и тут же ожег девочку плеткой. Боли она не почувствовала, ощутила только, как по голове потекла теплая кровь…
Потом судьба забросила семью Седневых в Прибалтику, где мама и дочь работали в имении «бауэра» - землевладельца. В Литве Катя пасла коров, и там маленькую девчушку тоже «воспитывали» кнутом.
Нелегка была жизнь и после победы. Сейчас в это трудно поверить, но в школу Катя пошла, «щеголяя» в немецком френче. Его мама сняла с убитого - он валялся на дороге босой (обувку кто-то прихватил раньше). Кроме френча, мама не постеснялась снять с трупа еще и... портянки. Дочке объяснила, зачем: «Сошью себе юбку»!..
В Лакинск Екатерина Павловна переехала, уже будучи замужем. В их украинском селе была проблема со школой, а хотелось дать детям образование. Целых 28 лет она проработала на птицефабрике в скромной должности птичницы.
И такая деталь: вроде бы вся ее сознательная жизнь прошла в России, но сохранился в ее речи мягкий, певучий говор, что лучше всякой метрики выдает в ней украинку.
Хватила она горя и на склоне лет. Недавно, в 45 лет, трагически погиб сын на «дороге смерти» - так в Лакинске называют трассу Москва-Уфа. Но остались два внука, а во Владимире живет дочь. Так что жизнь продолжается…
В подполе у Седневых долгое время пряталась еврейская семья. В конце концов мама Кати вместе с детьми ушли к партизанам, но вскоре каратели нашли партизанскую стоянку. Маленькая Катя в 1942 году попала в плен, и ее семью - пешком! - погнали на запад. В общей сложности она протопала 400 километров до брянского лагеря смерти.
Там был настоящий ужас - голод (у мамы умер грудной ребенок - не было молока), зверства и издевательства охранников. На всю жизнь на ее голове осталась отметка от плетки конвоира. «Заработала» она ее так. На день узникам давали один котелок бурды. Мама Кати попросила дочку «схитрить» - сходить за вторым. Но немец приметил яркую девчонку. (Смуглая, темноволосая, она невольно выделялась своей красотой. Ее даже принимали за еврейку, и матери приходилось не раз спасать дочь: «Украинка она!»). Конвоир выбил котелок и тут же ожег девочку плеткой. Боли она не почувствовала, ощутила только, как по голове потекла теплая кровь…
Потом судьба забросила семью Седневых в Прибалтику, где мама и дочь работали в имении «бауэра» - землевладельца. В Литве Катя пасла коров, и там маленькую девчушку тоже «воспитывали» кнутом.
Нелегка была жизнь и после победы. Сейчас в это трудно поверить, но в школу Катя пошла, «щеголяя» в немецком френче. Его мама сняла с убитого - он валялся на дороге босой (обувку кто-то прихватил раньше). Кроме френча, мама не постеснялась снять с трупа еще и... портянки. Дочке объяснила, зачем: «Сошью себе юбку»!..
В Лакинск Екатерина Павловна переехала, уже будучи замужем. В их украинском селе была проблема со школой, а хотелось дать детям образование. Целых 28 лет она проработала на птицефабрике в скромной должности птичницы.
И такая деталь: вроде бы вся ее сознательная жизнь прошла в России, но сохранился в ее речи мягкий, певучий говор, что лучше всякой метрики выдает в ней украинку.
Хватила она горя и на склоне лет. Недавно, в 45 лет, трагически погиб сын на «дороге смерти» - так в Лакинске называют трассу Москва-Уфа. Но остались два внука, а во Владимире живет дочь. Так что жизнь продолжается…
Источник публикации: Молва. Общество
www.vladimironline.ru