Война легла и на женские плечи

Юбилейные медали ветеранам войны и трудового фронта вручали на Муромском приборостроительном заводе в торжественной обстановке. Правда, на столь знаменательное мероприятие пришли далеко не все виновники торжества. Возраст, увы, уже дает о себе знать. Вот и Клавдии Михайловне Дмитриевой награду принесли домой: что поделаешь, ноги отказывают, через пару месяцев она уже будет отмечать свой 90-летний юбилей.

А когда-то резвые ножки носили ее по всем пяти корпусам нового цеха, в котором она была старшим мастером ОТК. За двенадцать часов такой беготни, когда и присесть-то удавалось лишь на несколько минут, они никогда не давали сбоя. Но ведь и лет ей тогда было немногим больше двадцати. Рассказывая сейчас об этом, Клавдия Михайловна только вздохнула. Да, время было страшное, суровое, в корне изменившее ее судьбу. Но она была молода, и все было под силу. Ее жизнь до июня 1941, казалось, шла по заранее распланированному пути. После семилетки устроилась в Ленинграде на засекреченный завод номер 5, выпускавший сугубо военную продукцию. Как грамотную и толковую комсомолку ее вскоре поставили работать контролером ОТК. Впереди ждал техникум, а там…

Когда ее вместе с другими работниками завода где-то в середине июля 41-го вызвали в партком и сказали, что предприятие срочно эвакуируется куда-то на восток и им предстоит на новом месте налаживать работу, девушка растерялась. Но это была не просьба, а приказ, которые, как стало ясно уже в первые недели войны, обсуждению не подлежат.

- Новым пунктом назначения, куда я прибыла со вторым эшелоном, оказался город Муром, - вспоминает Клавдия Михайловна. - Правда, место для предприятия было выделено на приличном отдалении от него, прямо в лесной зоне. В сосняке стояли пара деревянных домиков и один небольшой кирпичный для руководства. Жилья всем прибывшим не хватило, поэтому нас расселили по ближайшим деревням. Да и самого завода, как такового, практически не было. Производство особое, опасное, которому требуются не столько наземные, сколько подземные постройки. Поэтому всем нам приходилось браться за лопаты, что-то углублять, что-то переделывать.

Командировку Клавдии в Ленинграде выписали на три месяца, и она наивно надеялась, что, наладив все, подготовив себе замену, вернется домой, к маме, родным. Но на войне счет времени идет совсем другой. Из тридцати эшелонов, которые должны были прибыть из Ленинграда в Муром, до места добрались только три. Какие-то попали под бомбежку, какие-то просто не успели сформировать. Так что не хватало ни оборудования, ни людей, главным образом специалистов. А о переносе сроков выпуска продукции и думать было нечего. Сейчас это можно назвать чудом, но ленинградцы, начав практически на голом месте, в них уложились. Не прошло и трех месяцев после их прибытия, как из Мурома была отправлена первая партия изделий.

- Так я и осталась в Муроме с моим предприятием. За первые годы, в которые пришлось столько пережить, он стал родным, - говорит ветеран. - Очень тяжело было, особенно в первое время. Многие наши рабочие не смогли выбраться из уже блокадного Ленинграда, поэтому приходилось срочно набирать людей, как сейчас бы сказали, «с улицы». А тогда нам прислали девчонок из ближайших деревень. Для них сам завод уже был диковинкой, и кропотливая, требующая большой точности и осторожности работа над изделиями давалась с трудом. Приходилось растолковывать, помогать, подсказывать. На первых порах случались и трагедии. Помню, как-то мы с девчатами только пошли домой после первой смены, как сзади раздался взрыв, вверх взметнулся черно-красный столб огня и дыма. На другой день узнали, что одна из работниц второй смены допустила оплошность при транспортировке изделия и погибла. Возможно, сказалась усталость, ведь мы, как и все в те военные годы, работали по 12 часов. Но не помню случая, чтобы кто-то по этому поводу роптал. Как только пошел выпуск продукции, сразу организовали фронтовые бригады. Каждый час на специальных стендах вывешивали показатели, какая бригада сколько изделий изготовила. А по окончании смен появлялись «Молнии» с поздравлением победителей. Ну а моя задача - как старшего мастера ОТК - и моих контролеров была следить, чтобы качество не страдало, ибо это могло привести к весьма печальным последствиям. Вот и приходилось буквально бегать из корпуса в корпус. Но, честно скажу, работали девчата на совесть, не в чем было их упрекнуть. Хотя к концу смены и спины разламывались, и глаза от усталости краснели. Но все считали это мелочью по сравнению с тем, что испытывали наши родные на фронте или в том же Ленинграде. По крайней мере, нас не бомбили, и после смен, несмотря на усталость, мы еще могли идти или в избу-читальню, или в красный уголок, где пели, по праздникам вечера устраивали. Молодые были, веселые, энергичные.

После окончания войны Клавдия Михайловна, как и многие другие ленинградцы, хотела вернуться в родной город. Но она как человек на руководящем посту была военнообязанной. Не пустили. Тогда поступила здесь же в техникум. Лишь в 1974-ом опытнейший работник отдела технического контроля К.М.Дмитриева, награжденная за свою работу несколькими медалями и множеством грамот и премий, сняла наконец-то военную форму, перейдя на гражданскую стезю. Но к тому времени она уже настолько сжилась с заводом, без которого не представляла своей жизни, да и мама, сумевшая добраться еще в 1942 году к ней из Ленинграда, здесь тоже прижилась, так что мысль о переезде оставила навсегда.

Более сорока лет отдала эта женщина заводу, который поднимала вместе с другими такими же тогда молодыми девчонками, заброшенными судьбой далеко от родного дома на Неве в неведомый тогда им Муром. Людмила Маурова.
Фото из заводского архива.