Двойняшки были рождены для того, чтобы спасти свою сестру

О том, как на самом деле всё это было страшно, Аня, вероятно, узнает, когда подрастет. А пока на ее вопросы, где теперь друзья по палате, родители отвечают: разъехались по домам.

ОЛЬГА СОРОКИНА, МАМА АНИ СОРОКИНОЙ: "Были люди, я видела людей, которые просто опускали руки, смирялись со всем, и, на самом деле, так и было. Ну, всё… То есть ребенок уходил, и уже ничего нельзя было сделать".

Почти в половине случаев установить точную причину этого заболевания не удается. Если проще, при апластической анемии резко сокращается образование всех элементов крови. Свою кроветворную функцию теряет костный мозг. Ане этот диагноз поставили в три года. Следующие пять лет ей суждено было провести в палате столичной клиники.

АЛЕКСЕЙ СОРОКИН, ПАПА АНИ СОРОКИНОЙ: "А там, понимаете, там настолько стерильно. Я три раза одежду менял, четыре раза мылся. Я заходил, а у меня Анька видела только глаза, то есть у меня вот до сюда перчатки, там, халаты, там всё это затянуто, завязано в одноразовые штуки, колпак на мне тут, то есть только глаза. Ребенка ни поцеловать, ни обнять, ну, то есть вот я заходил – такой вот весь – она смотрит – папины глаза, все остальное – тряпка".

Аня перенесла рекордное число курсов лечения, в том числе – химиотерапию. Семь трансплантаций. Ненадолго, но становилось лучше. Постоянно требовались переливания крови. Благо рядом было немало доноров-добровольцев.

"Люди, которые себе не принадлежат" - волонтеры группы "Доноры – детям". На протяжении семи лет они помогают пациентам Российской детской клинической больницы, главным образом – детям с болезнями крови. На сайте donors.ru – фотографии и истории болезней сотен ребят - тех, кто благополучно завершил лечение, тех, кому все еще нужна помощь и тех, кого спасти, увы, не удалось. В свое время Аня стала одной из многих, кому волонтеры подарили частичку себя.

Врачи говорили: спасти девочку может только "родственная трансплантация". Причем, "взрослый" материал в таких случаях не годится. Так в семье Сорокиных появились двойняшки – сын Жора и дочка Саша, заочные доноры. Малышам не было и года, когда медики вынесли решение: сестренка подходит Ане как донор костного мозга. Но риск есть. Необходимые двести граммов крови – это половина того, что есть у десятимесячного ребенка.

АНЯ СОРОКИНА: "А мы с Сашей вообще ничем не похожи, а вот кровью похожи. Самое смешное: я когда спала в ТКМ, такая сплю, просыпаюсь – я тогда очень много спала – я просыпаюсь, и мне папа говорит "поздравляю, тебе сделали пересадку".
Я даже помню, мне Сашку в палату принесли, ее там укутали во что-то, такую посадили ко мне – она такая приползла ко мне и обняла".

Спустя три месяца врачи наблюдали реакцию ТПХ – "трансплантат против хозяина". Но рецидивов больше не было. Аня еще лежала в больнице, когда мама Оля забеременела в третий раз. Девочку назвали Машей. А полтора года назад в семье родилась кроха Соня. Теперь их пятеро. И эта ноша многодетным маме и папе вовсе не кажется неподъемной.

АЛЕКСЕЙ СОРОКИН, ПАПА АНИ СОРОКИНОЙ: "Просто сначала семья должна быть. Может быть, это как раз то, что делает вот самое я. Не то, что вот я такой, а вот я – с наполнением… Чувственным, настоящим, своим таким, понимаете".