Преступления без наказания

История усыновленного Глеба Агеева, трехлетнего мальчика из Подмосковья, стала в этом месяце одной из самых обсуждаемых тем. Напомним, что в конце марта он был доставлен в больницу с многочисленными ожогами и травмами. Приемный отец Глеба сказал медикам, что ребенок опрокинул на себя чайник с кипятком, а потом упал с лестницы. Однако позже было установлено, что истинной причиной травм стали побои приемной матери Глеба.

Общественность возмутилась, ответственные лица всех уровней стали «принимать меры». По факту побоев возбуждено уголовное дело, причем оно взято под контроль Генпрокуратурой и первым замглавы МВД. Общественная палата РФ собиралась на экстренное заседание для обсуждения судьбы Глеба Агеева. Прокуратура требует уволить чиновников подмосковного управления опеки и попечительства, выдавших разрешение на усыновление мальчика, а также сотрудников районного УВД. По некоторым сообщениям СМИ, уволен лечащий врач Глеба Агеева. И, как водится, в прессе и на ТВ начались горячие дискуссии на тему жестокого обращения с приемными детьми.

Конечно, обсуждать проблемы, связанные с усыновлением детей, необходимо. Даже несмотря на то, что трагедии, подобные вышеописанной, все-таки исключение из правил: по статистике МВД, в 2008 г. социальные работники забрали из приемных семей 58 детей из-за жестокого обращения с ними, а отдано на усыновление более 100 тысяч малышей.

Как сообщила начальник отдела опеки и попечительства городского управления образования Вера Маштакова, случаев, когда приходилось отменять усыновление в связи с ненадлежащим исполнением приемными родителями своих обязанностей, в последние минимум десять лет во Владимире не было. Более того, по ее словам, опытные сотрудники отдела делают все возможное, чтобы исключить такие ситуации в принципе.

- Граждане, желающие взять ребенка в свою семью, проходят длительную процедуру. В первую очередь мы обращаем внимание на то, как между собой живут потенциальные приемные родители, на их нравственный уровень… Это можно даже при первой встрече определить, когда они приходят к нам и рассказывают, почему хотят взять ребенка. Еще мы отправляем их на психологическое тестирование в областной центр по опеке и попечительству, откуда они приносят соответствующие рекомендации. Усыновители должны предоставить характеристику с места работы, не быть судимыми, иметь нормальные жилищные условия и постоянный заработок. Проводится обязательное медицинское обследование: родители должны пройти около полутора десятков врачей.

На днях председатель комиссии Общественной палаты Анатолий Кучерена заявил, что намерен инициировать изменения в действующее законодательство по защите детей. А Генпрокуратура собирается в ближайшее время обратиться к депутатам Госдумы с вопросом об ужесточении наказаний за насилие над детьми. Вот уж действительно: не было бы счастья - да несчастье помогло. Видимо, раньше ни общественность, ни власти как-то не замечали, что в России насилие над детьми в семье давно стало обыденным явлением. Как и жестокость общества в целом - и по отношению к детям, и по отношению к животным, инвалидам, старикам… И, наверное, именно это должно было в первую очередь стать предметом общественного обсуждения. Чего, к сожалению, не произошло, потому шумиха вокруг маленького Глеба начинает напоминать традиционный российский субботник: раз в год всполошились, всем миром вышли наводить чистоту и порядок… а потом можно снова бросать мусор себе под ноги и не обращать внимания на помойки под собственными окнами.

Приведу лишь несколько примеров из судебной практики по делам о лишении родительских прав, которые, в отличие от дел по отмене усыновления, отнюдь не редкость. Взять хотя бы статистику Собинского районного суда. В 2007 г. было рассмотрено 51 дело о лишении родительских прав, в 2008 г. - 30 дел. Практически каждое заседание полезно было бы транслировать на всю страну, чтобы общество наконец-то осознало масштаб детских трагедий, о которых - увы! - зачастую никто не знает. А если и знают (соседи, например), то молчат, следуя нашей традиции «не вмешиваться».

…Из решения по делу о лишении родительских прав Смирнова Ю.В. и Смирновой Д.Г. (имена и фамилии изменены) в отношении их 7-летней дочери:

«Ответчики ведут аморальный образ жизни, злоупотребляют спиртными напитками, в квартире антисанитарная обстановка… Девочка голодная, грязная… рассказывала, что отец тушил сигареты о ее тело, а когда она защищала маму от побоев, ударил ее ногой в живот». По показаниям свидетелей, даже в пятилетнем возрасте девочка плохо разговаривала, её постоянно оставляли дома одну надолго и без еды. Напомню, что это длилось практически с момента рождения ребенка, но лишь в восьмилетнем возрасте она была по закону изъята у родителей, издевавшихся над ней долгие восемь лет. Излишне говорить, что никакого наказания за свои фактически преступления «мама с папой» не понесли, если не считать назначенных алиментов. Правда, как мы понимаем, вряд ли на содержание ребенка от них удастся получить хотя бы копейку…

Судья Фрунзенского районного суда г. Владимира Ольга Слепакова смогла припомнить лишь одно за последние несколько лет дело об отмене усыновления, причем по просьбе матери в отношении неродного отца ребенка. А вот дел по лишению родительских прав только у одного судьи ежегодно набирается около десятка. И картина, как правило, тоже нерадостная:

«Ответчица работать не желает, злоупотребляет спиртными напитками, продолжает гулять и пить даже после рождения сына. В ее квартире постоянно устраиваются притоны, находятся посторонние мужчины...» (из решения суда). Мальчика в детсад мать никогда не водила, с трехлетнего возраста оставляла его дома одного, часто на всю ночь; а когда в дом приходили «гости», выгоняла его (пяти-шестилетнего!) на улицу. Ребенок страдал различными заболеваниями, в том числе педикулезом и чесоткой, но мать ни разу не удосужилась отвести его к врачу (у мальчика даже не было медкарты в поликлинике).

По данным отдела опеки и попечительства городского управления образования, всего за прошлый год было 88 дел о лишении родительских прав. В 29 случаях дети оставались социальными сиротами, т.е. без матери и отца. Вроде бы, не так много. Но следует учесть, что лишение родительских прав - это самая крайняя мера. А до этого горе-родителей долго увещевают, взывают к совести, неоднократно предупреждают и прочее. Пытаются «сохранить семью». Иными словами, мама с папой должны уж совершенно замордовать свое дитя, поставить его на грань жизни и смерти, чтобы их наконец-то сочли плохими родителями и начали ребенка спасать.

И эта российская практика, честно говоря, не укладывается в голове. Ждать, рискуя жизнью и здоровьем малыша, что мама-пьяница и папа-дебошир одумаются и вдруг станут хорошими родителями? Или тут дело еще и в том, что отобранных по суду детишек потом надо как-то пристраивать в приемные семьи? И не факт, что найдется много желающих. Тех, кого «не взяли», придется отдавать в специальные детские учреждения. А несколько лет назад на самом высоком уровне прозрачно намекнули, что к 2010 году количество детдомов надо бы сократить на треть…

Кстати, в ряде стран давно существуют системы защиты детей от жестокого обращения. Более того, разработана масса законов, предусматривающих ответственность родителей за нарушения прав детей. Например, в США даже при малейшем подозрении на случай «домашнего насилия» врач (медсестра, учитель) обязаны сообщить о своих подозрениях в социальную службу. И можно быть уверенным: меры будут приняты незамедлительно и очень жестко - считается, что в таких случаях лучше проявить излишнюю бдительность, чем просмотреть угрозу жизни ребенка.

Во многих странах есть законы, предусматривающие ответственность родителей за «создание ситуации, опасной для жизни ребенка». Вот один из примеров: семейная пара (кстати, приехавшая в США из России) решила посетить ночную дискотеку. И, по старой привычке, решили оставить свою пятилетнюю дочку одну. Но девочка ночью проснулась, стала плакать и звать маму. Бдительные соседи, убедившись, что ребенок в доме один, вызвали полицию. Девочку сразу увезли в клинику, чтобы проверить на предмет физических и психологических травм, после чего поместили в городскую службу присмотра за малолетними. Родители, обнаружив отсутствие дочери, бросились в полицию, где и были арестованы. Лишь через неделю «преступникам» вернули ребенка, когда соответствующие службы убедились, что жизни и здоровью девочки ничто не угрожает. Но теперь семью регулярно навещает представитель отдела охраны детей: проверить, не обижают ли малышку. А теперь вспомним о том, что в России безнаказанными остаются и отцы, которые гасят сигареты о тельце своих детей, и матери, выгоняющие ребенка зимой полураздетого на улицу…

Кстати, готовя эту статью, я не без удивления обнаружила, что в нашей стране, кроме Детского фонда (к слову: хотелось бы знать, чем занимается его владимирское отделение), существуют, оказывается, Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения, Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, и еще десятки аналогичных организаций помельче. Остается только удивляться, почему же столь немалое количество «защитников» и «помощников» до сих пор не перешло в качество жизни защищаемых…

И еще одно удручает: не исключено, что скоро чиновникам и СМИ надоест обсуждать одно и то же, история Глеба Агеева уйдет в прошлое, а изменений в законодательстве относительно защиты детей, при нашей-то неспешной Госдуме, можно ждать годами. Вплоть до новой трагедии, которая снова даст возможность политикам и чиновникам заняться своим любимым делом: поговорить.
Елена Левицкая.