Они были красивые и молодые

Статья «Пятеро владимирцев с «Новороссийска» («М», № 136 от 20 ноября с.г.) вызвала широкий читательский резонанс. Напомним, что наш земляк Павел Петрович Савинов, ставший 29 октября 1955 г. свидетелем гибели линкора «Новороссийск» и 609 моряков из его команды, решил поделиться своими воспоминаниями о трагедии, которую долго замалчивали. Павел Петрович интересовался также, отмечены ли погибшие «новороссийцы» государственными наградами и почему сейчас никто во Владимирской области не чтит память пятерых погибших земляков.

В редакцию позвонил Герман Сергеевич Корзин, служивший старшим матросом на гвардейском крейсере «Красный Крым». 6 октября 1956 года, год спустя после трагедии на «Новороссийске», корабль направили в Севастополь. «Красный Крым» стал базовым судном для водолазов, работавших над подъемом затонувшего «Новороссийска». На линкоре было много боеприпасов, и все остальные корабли из Севастопольской бухты на время подъема эвакуировали. «Только мы, смертники, остались», - вспоминает Герман Корзин. Команда «Красного Крыма» обеспечивала работу водолазов, и «Новороссийск» поднимали на глазах Германа Сергеевича. Разумеется, гвардии старший матрос захотел встретиться с очевидцем самой трагедии Павлом Петровичем Савиновым.

Тем временем в редакцию «М» поступила дополнительная информация из военно-морского отдела облвоенкомата - оказывается, жива вдова одного из погибших владимирских моряков - инженера-лейтенанта Радомира Мартынова. Александра Александровна Мартынова, как и ее муж, родом из г.Юрьев-Польского, живет в Москве, входит в совет ветеранов московской группы линкора «Новороссийск». Мы связались с ней по телефону.

«Цель моей жизни - поставить знак памяти мужу в Юрьев-Польском», - говорит Александра Александровна. Она обращалась с этой просьбой к военкому и главе Юрьев-Польского района, лет пять назад отправила письмо губернатору Николаю Виноградову, но ответа не получила. Ежегодно, приезжая в родной город, она с болью читает в местной газете «Ополье», что очередная владимирская делегация снова побывала в Севастополе, но у нее не нашлось времени, чтобы положить цветы на братскую могилу кладбища «Северная сторона» и посетить кладбище Коммунаров.

В Севастополе чтят память всех погибших моряков, начиная со времен русско-турецкой войны. Уже много лет подряд 29 октября, в день гибели линкора «Новороссийск» и части его команды, на братское кладбище съезжаются представители почти всех городов, откуда были родом погибшие моряки. «Столько делегаций! Из Литвы, Воронежа, Курска, Ростова… У себя на родине все они давно увековечили память о своих погибших ребятах, и только во Владимирской области о них забыли…», - говорит Александра Александровна.

На братском кладбище установлен высокий памятник погибшим «новороссийцам» - из винтов затонувшего линкора. На мраморе выбиты имена его моряков и тех, кто погиб при попытке спасти корабль - из экипажей крейсеров, находившихся в бухте.

«Это ведь была трагедия российского и даже мирового масштаба», - говорит Александра Александровна, но во Владимирской области ее никто не слышит. Сама она по состоянию здоровья последний раз смогла посетить могилы владимирцев в Севастополе три года назад. «Там ведь всего на катере нужно через бухту переехать, и еще две остановки на трамвае. Было очень больно в юрьев-польской газете прочитать, что никто к нашим морякам не приехал», - переживает вдова погибшего в 25 лет Радомира Мартынова.

Александра Александровна рассказала, что в 1999 году премьер-министр России Владимир Путин вручил родственникам погибших ордена Мужества. Но из Владимирской области никого, кроме нее, не было - приглашены были только родители, вдовы и дети моряков, а у 19-летних погибших мальчишек, видимо, никого из этой категории близких не осталось. «Если бы за это дело военкомат взялся - они могли бы награды дальним родственникам вручить - чтобы вообще не сгинули», - говорит Александра Александровна. Живущая в Севастополе вдова одного из погибших посвятила всю свою жизнь увековечению памяти моряков с «Новороссийска», даже фотографии почти всех мальчишек собрала. А на малой родине никому они, получается, не нужны?

Павел Петрович Савинов, поднявший в «М» тему увековечения памяти владимирских моряков с «Новороссийска», сообщил еще, что на вечере памяти, проходившем 14 декабря 1988 г. в Ленинграде, куда получили приглашение оставшиеся в живых участники и свидетели трагедии, один из офицеров зачитал реквием по погибшим, где были такие слова:
30 лет газеты молчали,
30 лет только чайки кричали…
Стоят перед нами, словно живые,
Электрики, трюмные и вестовые.
Стоят офицеры их боевые,
Красивые, сильные и молодые.

«Обязательно нужно установить хотя бы на одном корабле, где проходят в Севастополе службу владимирские призывники, мемориальную доску с именами наших земляков, погибших в той трагедии», - считают Павел Савинов и Герман Корзин. А вдова инженера-электрика Радомира Мартынова Александра Александровна надеется дожить до дня, когда память ее мужа увековечат в Юрьев-Польском.
Римма СЕРГЕЕВА.
Фото: Владимир Филимонов.

Местные власти забыли о владимирцах с «Новороссийска»

Уже когда этот материал был подготовлен к печати, в редакцию позвонила двоюродная сестра погибшего на «Новороссийске» матроса Бориса Сокова - Лидия Алексеевна Зяблицкая. «Мне 16 лет было, когда он на службу уходил, тогда призывной пункт располагался в церкви, в Боголюбове. У него за месяц до призыва мама умерла, а он так хотел, чтобы ему сделали вечер-проводы. Уходя, все на дом оглядывался, а люди шептали - мол, плохая примета. У него одна родная сестра жива, старенькая уже, и одна сводная. А отец был участником Великой Отечественной, так ему даже некому могилку сейчас поправить, хоть бы военкомат помог. О смерти Бориса нам сообщили не сразу. Пришла посылка, в которой были все Борины вещи, кроме часов, письма и платочки от девушки Вали. Мы ничего не поняли и, встретив в городе моряка в форме, спросили, что это значит. А он помолчал и ответил, что нам все скажут в военкомате. Там сообщили, что Борис погиб, какие-то деньги дали… Никакого ордена Мужества Бориным родственникам не вручали… Я, прочитав газету, так разволновалась… Все плачу…».