Смолянка Наташа Суворова

В начале марта 1791 г. газета «Санкт-Петербургские ведомости» поместила сообщение об очередном выпуске из Воспитательного общества благородных девиц (так тогда назывался Смольный институт). В числе фамилий выпускниц значилась и единственная дочь А.В.Суворова, Наталья Александровна. Печальные события предшествовали ее появлению в стенах Смольного института.

Брак Суворова с матерью Наташи Варварой Ивановной Прозоровской не удался по причине несовместимости характеров супругов. Суворов стал хлопотать о разводе. Не желая оставлять дочь у неверной и легкомысленной жены, Александр Васильевич ходатайствовал перед императрицей Екатериной II о принятии Натальи в Воспитательное общество благородных девиц.

Несмотря на то, что уже минули сроки приема, да и сама девочка была еще слишком юна, императрица отнеслась к просьбе своего полководца милостиво, и уже в 1780 году Наташа Суворова перешла под особое попечение начальницы института Софьи Ивановны де Лаврон.

В этот период отношения Суворова с его супругой Варварой Ивановной под воздействием Церкви и императрицы на некоторое время улучшились. Екатерина II, с пожеланиями упрочить семью, послала примирившимся родителям портрет Наташи в платье смолянки первого, самого младшего, возраста, выполненный по ее личному заказу.

Но воссоединению супругов не суждено было сбыться…

Переписка Н. А. Суворовой с отцом, в части обсуждения военных походов великого полководца, достаточно хорошо исследована. Между тем заслуживают внимания и письма Александра Васильевича к дочери, где он, порой не без юмора, обсуждает институтскую жизнь Суворочки. «Любезная Наташа! Ты меня порадовала письмом от 9 ноября; больше порадуешь, как на тебя наденут белое платье… У нас драки сильнее, нежели вы деретесь за волосы; а как вправду потанцевали, то я с балету вышел - в боку пушечная картечь, в левой руке от пули дырочка…». В это время Суворов дрался с турками…

Узнавая из писем дочери о событиях ее жизни в Смольном, Александр Васильевич постоянно просил «кланяться от меня всем сестрицам» и передавать приветы начальнице института.

Суворочка взрослела. С годами отец слал ей письма уже с серьезными описаниями сражений, писал по-французски и по-немецки.

Два январских письма 1791 года свидетельствуют, что Наталья Суворова уже в полной мере оценивала талант отца-полководца и его значение для России, равно как и опасность, постоянно грозившую его жизни. Сообщая о том, что «наш выпуск будет 15 февраля 1791 года», она пишет: «Имею честь поздравить вас с победою (при штурме Измаила - авт.), я принимаю великое участие в вашей славе, но она мне многих слез стоила».

В очередной корреспонденции Суворочка полна нежности:

«Дражайший батюшка! Посылаю вам рисунок моей работы. Он изображает укрепленный замок. Как бы я желала, чтобы все крепости, которые вы будете брать, походили на эту, и чтобы вода не обращалась в кровь; тогда бы я не беспокоилась так сильно за вашу жизнь, столь дорогую для меня. День моего выхода из монастыря приближается. Если бы он мог доставить мне счастье поцеловать вашу руку. Что за радость была бы для вашей счастливой дочери!..».

По окончании Смольного института Наталья Александровна Суворова в память заслуг отца была пожалована императрицей во фрейлины. Суворов, зная нравы при дворе Великой Екатерины, был в ужасе от такой милости. Он пытался побыстрее выдать Наташу замуж, но неожиданно натолкнулся на твердый характер девушки.

Вот ее ответ в стихах на планы отца:

«Для дочери
отец на свете
всех святей,
Для сердца же
ее любезней и
милей.
Дать руку для отца,
жить с мужем поневоле,
И графска дочь ничто -
ее крестьянка боле.
Что может в старости отцу
утехой быть:
Печальный вздох детей,
иль им в веселье жить?
Все в свете пустяки -
богатство, честь и слава.
Где нет согласия,
там смертная отрава…».

В 1795 году Наташа Суворова, бывшая смолянка, не без подсказки Екатерины II, но и по собственному желанию вышла замуж за брата фаворита императрицы Платона Зубова - графа Николая Александровича Зубова.
Иван Альгашов,
почетный член Владимирского Дворянского собрания.