Как коронавирус изменил привычный уклад жизни владимирцев? Честные истории реальных людей

Вынужденная самоизоляция преподавателей и студентов с кафедры журналистики Владимирского государственного университета стала поводом для необычного эксперимента. Будущие журналисты Юлия Гуреева, Елизавета Жеребцова и Надежда Живаева по заданию педагога попытались выйти из добровольного заточения, не нарушая при этом «карантинных ограничений».

В результате такого санкционированного «побега» из-под домашнего ареста студенты ВлГУ с помощью интернет-коммуникаций собрали пазл из верифицированных историй жителей Владимирской области «эпохи коронавируса».

Дарья, продавец сетевого магазина

Наш магазин открывается в восемь утра, мы приходим в полвосьмого. Обрабатываем кассы, прилавки, ручки, разные поверхности, тележки полностью. Потом еще в середине дня закрываемся на полную обработку, моются с хлоркой полы. Из-за этого в магазине пахнет хлоркой. Работаем в перчатках, масках, сейчас стали их выдавать. А где не выдают маски, или кому-то не хватает, там сами шьют. Но сейчас у нас все в масках. Работать в них тяжело, к концу дня губы такие, будто ты целый день в воде их держал. Надо же с покупателями разговаривать. Народу хоть и меньше, но закупаются люди, как правило, на большую сумму. Но это волнами идет. Поставки у нас идут через день, весь товар есть. Если что-то к вечеру разобрали, то утром этот товар снова будет. Сейчас почему-то быстро разбирают лук. Бывает, что к концу дня он заканчивается. Но на следующий день его привозят, так что все нормально. Расхватывают пищевую соду. Я слышала, что люди моют с ней посуду, не знаю, так ли это. Гречки привозят мало, и она по-прежнему быстро расходится. Уже неделю нет лимонов. А все остальное есть – макароны есть, рис есть, сахар есть. Был один день такой, что разобрали все бананы, сейчас они есть. С фруктами вообще никаких проблем нет. Овощи тоже все есть – картошка, морковь, капуста. С чесноком проблем нет, его берут, но не так активно, как лук.

Покупателей сейчас больше с утра. В основном молодые и среднего возраста. Почти все в масках и перчатках. Перчатки разовые или латексные, а кто-то в обычных кожаных или текстильных. Но руками товар, я заметила, стараются меньше брать. Когда надо на терминале код ввести, то сначала салфеткой его протирают. И если раньше на покупателя в маске смотрели с подозрением и даже испугом, то сейчас боятся тех, кто без маски. Пожилых людей, покупателей в возрасте, стало меньше. Недавно пришла одна такая пара, это наши постоянные покупатели, им около восьмидесяти лет, они были без масок. Другие покупатели им замечание сделали, зачем они ходят в магазин, почему дома не сидят, волонтеров не зовут. А они говорят, что мы ничего такого не знаем, нам никто не сообщил. Но особых конфликтов нет, все как обычно между людьми: с ценой не разобрались – виноват продавец. Не скажу, что из-за коронавируса люди стали больше обычного нервничать. Дистанцию стараются соблюдать, около кассы у нас разметка, и сейчас нет такого, чтобы впритык стояли.

Между кассиром и покупателем дистанцию не выдержишь, расстояние всего пятьдесят сантиметров. Не сказала бы, что моральная обстановка среди сотрудников какая-то тяжелая из-за эпидемии, с покупателями всегда было непросто, у меня три года стажа в магазине, а некоторые приходили и больше недели не задерживались. Меня сейчас многие спрашивают, как я не боюсь заразиться. Но я всегда была смелая по характеру. Оптимистка. Верю, что все будет хорошо. Кто в магазине больше полугода проработал – те все оптимисты. Хотя работать стало очень тяжело физически: беременных отправили домой, еще кого-то отправили. И если раньше у нас было по четыре человека на смену, то сейчас работают трое на две смены. Получается, что ты два дня работаешь, а это двенадцать часов, и только один день отдыхаешь. У нас же как – мы и в зале работаем, товар выкладываем, и на кассу бегом бежим, если туда люди подошли, а еще и машины с товаром сами разгружаем, таскаем коробки по двадцать килограммов. Мужчин в нашем магазине нет, одни женщины. Вечером прихожу домой – и сразу в ванну. На работе руки постоянно моешь, но к концу дня кажется, что на мне грязи немеряно, раньше такого чувства не было. Пообещали, что зарплату повысят из-за нового графика, но вот сегодня выдали квитки – нет повышения, та же самая сумма. У нас нормальный директор магазина, она видит, что отдыхать, восстанавливаться мы не успеваем. Но и у нее зарплата та же самая осталась. С одной стороны – хорошо, что работа есть, многие ее потеряли сейчас. С другой стороны, нагрузка сильно выросла, а зарплата та же – двадцать тысяч. Приходите к нам работать, вакансии есть, мы будем рады.

Степан, инженер спецтехники

Я занимаюсь установкой, ремонтом и техническим обслуживанием промышленного прачечного, холодильного и кухонного оборудования. Важно, значимо, необходимо. Сегодня моя работа – это еще и вклад в победу над коронавирусом, по крайней мере, я так это расцениваю. Как, например, врачи сами обеспечат хранение лекарственных препаратов, крови, вакцин? В этом и заключается одна из задач инженера.

Сейчас введен режим каникул, но наша организация продолжает работать, поскольку относится к категории непрерывно действующих организаций. Мы обслуживанием социально значимые объекты – это государственные больницы разного профиля  (инфекционные, тубдиспансеры, психбольницы), а также детские сады, школы, дома престарелых, детские дома, дома инвалидов. Приостановить нашу деятельность мы не можем по производственно-техническим причинам: будет нарушена работа прачечного, холодильного и кухонного оборудования.

Когда 17 марта губернатор выпустил указ «О введении режима повышенной готовности», это был вторник. У нашего руководства сперва были сомнения, оставаться работать в прежнем графике или нет. Но уже в пятницу стало понятно, что без нас будет коллапс. И хочешь не хочешь, а работать нужно.

Но так или иначе, введение самоизоляции в области и в целом в стране изменило процесс работы. Появились, например, сложности с приобретением запасных частей и комплектующих к оборудованию. Раньше мы закупали их в Москве или заказывали из Питера (в зависимости от производителя). А сейчас почти все каналы поставок закрыли, и в этом главная проблема. Что-то достать, в итоге, получается, но сегодня это сделать намного тяжелее. И уходит больше времени.

В процессе работы мы все так же непрерывно контактируем с большим количеством людей. Вынуждены это делать, от этого никуда не деться. Опасаемся, конечно, но паники никакой нет, главное, соблюдать нужные меры. С этим и у нас, и у тех, с кем приходится общаться, все нормально. Организация  приобретает для нас маски и антисептики. Также у нас есть служебная машина. И это большой плюс, потому что не приходится ездить в общественном транспорте, где есть большой риск заболеть. Из нашей компании повезло больше всех бухгалтерам – они работают по удаленке, остальные - остаются на своих рабочих местах, у них все идет, как обычно.

Я считаю, когда эпидемия коронавируса закончится, а вместе с ней и самоизоляция, то сложнее всех придется частникам. А мы работаем с социальными объектами, они будут всегда. Если только государство не развалится.

Юлия, воспитатель детского сада

Мне 30 лет, работаю во владимирском детсаду. Сижу, как и все, дома. Нам сказали, что зарплату выплатят, но в каком размере — неизвестно. Родом я из поселка Красный маяк Ковровского района, во Владимире снимаю квартиру. Нас четверо: я и трое детей, двое - уже ходят в школу, а младший - в детский сад. Ходили, точнее будет сказать. Скучать мне не приходится. Я вся в заботе о детях, помогаю им учить уроки, книжки читаем, играем, смотрим мультики, лепим из теста, рисуем. На улицу стараемся не выходить, только в магазин. Но сейчас мне приходится ездить в больницу, потому что недавно у меня началась сильная ангина. В поликлинике народу мало - только те, кто нуждается в экстренной помощи. Там просят носить маски, отношение врачей и других сотрудников к пациентам у всех хорошее.

Самая большая трудность у нас сейчас — финансовая. Живем мы на съемной квартире, за которую надо платить, а зарплаты еще нет, и больничный пока не оплатили. Помочь нам особо некому, детей я воспитываю одна, а моя мама в Коврове. Так что справляться приходится своими силами. С работы ни разу не звонили, только заведующая спрашивала один раз в «Вайбере», кто чем занимается, и то это было в общей группе. А так, чтоб персонально — нет.

Никаких льгот для нас почти нет. Президент в первом обращении пообещал выплатить по пять тысяч рублей на содержание детей дошкольного возраста. Сегодня пыталась что-то узнать об этом, звонила в управление соцзащиты, а мне ответили, что еще ничего не известно, нечего названивать, «мы вам сами позвоним».

Тимофей, начальник охраны банка

Я работаю в Москве, как и многие другие из нашего города. У нас одного сотрудника из-за соседки в его доме на карантин закрыли. Диагностировали у нее этот вирус. Сразу «скорая» и полиция приехали и забрали ее, а вместе с ней и всех соседей в ближайших домах. Узнал я об этом где-то тридцатого марта, когда приехал на работу в Москву. Катаюсь я из Владимирской области в Москву на рейсовом автобусе. Каждый раз автобус полный. Высаживают нас на вокзале, а дальше добираюсь на метро. И вот только в метро и удается хотя бы парочку человек встретить. Улицы Москвы пустуют. Страшно, конечно, но что делать? Надо работать. Дома меня называют камикадзе, потому что даже маску нигде не достать.

Я как начальник охраны должен контролировать, чтобы мои сотрудники каждый день измеряли температуру. На работе маски нам не выдают, да там, в принципе, и не нужно, потому что мы не покидаем здание. Дезинфицирующие средства стоят. Каждый день в рабочее время приходит уборщица, которая моет все: от дверных ручек до панелей.

По электронной почте нам приходят письма со списками тех, кто сейчас находится на карантине. Если человек все равно пришел, то зайти не сможет, потому что его пропуск заблокирован. Или же мы лично разворачиваем, и он уходит. Сейчас из работников банка 12 человек на карантине, 9 - на больничном, а остальные работают.

Из наших на карантине только вот один. А охрана как работает: ты сутки отработал - деньги получил. Не отработал - то сиди дома на свои накопленные. Вообще многие банки сейчас закрывают, а мы, хоть и не главное отделение, но все равно продолжаем трудиться.

Ариадна, актриса театра

Мы начали записывать на видео сказки и стихотворения, потом их можно найти на страницах театра в соцсетях. Такой формат работы я и представить себе раньше не могла, но мы импровизируем. Хотя в основном у актеров сейчас «книжный этап», я тоже читаю много литературы. Например, перечитываю «Идиот» Достоевского, потому что в предстоящем сезоне у нас планировалась премьера по этому материалу. Читаю также рассказы Чехова, военную прозу Бориса Васильева. Дело в том, что по совместительству я еще и педагог по сценической речи в колледже искусств и культуры, поэтому держу себя в форме. Со студентами мы сейчас работаем дистанционно. Кроме того, у меня идут пробы для съемок в полнометражном фильме, так что если все сложится, то на телеэкранах мы точно увидимся.

Связь с коллегами по театру, конечно, поддерживаем связь, делимся новыми идеями. И мы все безумно скучаем по нашему общему дому. Для нас, актеров, большим разочарованием стало то, что мы не успели выпустить новый спектакль. Ведь мы живем для зрителей, а театр без зрителя – не театр. Обидно, досадно, поэтому с нетерпением жду возвращения.

Сейчас в сообществах театра выкладываются видеозаписи наших спектаклей. Онлайны формируются в зависимости от дня, каждый раз – новый спектакль. Также наши актеры выпустили онлайн-спектакль «Варшавская мелодия». Я его еще не видела. Но, как по мне, это не очень театрально. Все-таки в театре существует непередаваемая атмосфера, которая создается здесь и сейчас между зрителем и актером. Большую роль в спектакле играют музыка, свет, декорации, а уже мы, актеры, заполняем все это.