Молдалиев на федеральном ТВ

Место действия – концертный центр «Москвич». Место, в какой-то мере, культовое – здесь когда-то велась запись одного из первых советских шоу – «А ну-ка, девушки!» с молодым Александром Масляковым. Наша идеологически выверенная версия конкурсов красоты, невероятно популярная у зрителей тех лет.

Билеты на концерт-съемку телевизионной программы «Романтика романса» можно было без проблем купить по интернету, в кассе они стоили 450 рублей, при онлайн-заказе – 499 На подобных мероприятиях много завсегдатаев, которые не прочь попасть в объектив телекамеры и увидеть себя на экране.

Вот только быть зрителем такого концерта не так-то просто. Постоянные участники знают, что им придётся смотреть повторы выходов, дубли ведущих концерта и исполнителей, в итоге запись длится 5 или даже 6 часов.

Наша землячка, многолетняя поклонница Молдалиева, мечтавшая услышать незнакомую ей композицию, к тому же в исполнении столичной актрисы, уехала, не дождавшись выхода Алексея, иначе не успела бы на электричку. И не только она не дождалась окончания концерта.

Алексей Молдалиев и Ирина Климова, исполнявшая его романс «Уговори меня» на слова Галины Орловой, выходили на сцену 14 номером – предпоследними. Ирина Климова, актриса театра им.Моссовета, заслуженная артистка России, известная зрителям по фильму «Зимняя вишня», в «Романтике романса» участвует не впервые. Но одно дело – запись передачи, и совсем другое – конкурс. Ирина в концертном платье и гриме отрепетировала свой выход в 15 часов, а спеть для жюри её вызвали в 22 часа 38 минут! И все эти часы томительного ожидания она слушала критику членов жюри в адрес конкурсантов, иногда болезненно резкую.

Юлия Зинякова из Владимира просидела в зале от начала и до последнего выступления:

Поэтесса из Иркутска после сурового препарирования её текста, улыбаясь, произнесла: «Мне не важно, что сейчас сказали. У меня сегодня день рождения, я стою на этой сцене, и я счастлива».

Жюри не только обсуждало авторскую работу, но и, как полагается, ставило оценки. Когда Вероника Долина вкатила Алексею «семёрку», зал возмущённо загудел. И было от чего – профессиональные музыканты Стас Намин и Максим Дунаевский, прекрасный оперный певец Владимир Самсонов, поэт Дмитрий Воденников, когда-то провозглашённый коллегами «королём поэтов», оценили романс в 11 баллов из 12 возможных.

Суммарный балл Алексея – 69, не такой уж плохой результат. Но Ирина Климова была очень расстроена, ведь её романс очень нравился. Алексей Молдалиев сходу не скажет, сколько конкурсов в его послужном списке, точнее: сколько побед и лауреатских дипломов. Он побеждал в престижных конкурсах, как исполнитель. Не случайно Екатерина Гусева спросила со сцены: «А правда, что у вас четыре октавы?»

Но есть одна награда, которая особенно важна для Молдалиева – это Гран-при конкурса композиторов имени Андрея Петров в Санкт-Петербурге. Его организует фонд композитора, чьи песни так любимы слушателями многие годы. Этот конкурс отличает то, что имена авторов музыки не известны жюри, и не объявляются перед исполнением. Авторам не разрешается исполнять свои песни. За композитора говорит не имя и послужной список, а его мелодия. И песня владимирского композитора «Лето моё» стала фаворитом музыкантов оркестра задолго до решения жюри.

Что-то подобное произошло и на конкурсе «Романс – ХХI век». Произведения финалистов исполнял центральный пограничный ансамбль ФСБ России. После концерта, уже на улице, Алексея догнал молодой музыкант оркестра, сказал, что он из Владимира и очень рад видеть именно Молдалиева в финале, а его романс – один из самых красивых из исполненных в это вечер.

Хотя конкурс заявлен как конкурс романсов, в условиях в скобках значилось: лирическая песня. Вот почему члены жюри с удивлением обнаружили в финальной программе всего пару-тройку романсов. Алексей с юмором вспоминает о том, что происходило на съёмках финального концерта: «Когда члены жюри слышали просто песню, комментировали: «Ну, это же не романс», а если это был именно романс: «А, это типичный романс».

Но тогда, 1 июня, конкурсантом было не до смеха. Поэты и композиторы с удивлением услышали, что им придётся выходить на сцену вместе с исполнителем, и сидеть там весь номер, а потом достойно принять то, что услышат от жюри.