Самоубийственные стандарты

Придумывать и принимать «запретительные» законы оказалось делом увлекательным и заразительным. Как из рога изобилия в последние годы сыпались из Госдумы законы об оскорблении чувств верующих, защите детей, иностранных агентах, о запрете на усыновление американцами российских сирот. Запретили ругаться матом и курить в общественных местах, проводить митинги без согласования, пропагандировать гомосексуализм. Богатая фантазия народных избранников и других российских деятелей порождала такие инициативы, как запрет интернета, проката американских фильмов, пропаганды тунеядства и легкомысленного отношения к сексу.

Столько всего в последние годы было законодательно запрещено, что сами россияне, похоже, уже перестали понимать, что им можно, а что - нельзя. А те, кто по долгу службы вынужден следит за соблюдением этих законов, часто оказываются перед дилеммой, что отстаивать: требование репрессивного закона или здравый смысл.

Сомнительным, с точки зрения здравого смысла, представляются некоторые законы, ограничивающие население от «вредной» информации. Например федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». Пункт 1 статьи 1 говорит, что экстремистской деятельностью признается «пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения». Широкая трактовка этого закона фактически ставит под запрет и фильм «17 мгновений весны», где актеры ходят в нацистской форме, и кинохронику Парада Победы на Красной площади, где солдаты швыряют к подножью мавзолея немецкие штандарты, и фотографии немецких самолетов со свастикой, размещенные в интернете, и игрушечных солдатиков вермахта.

Сомнительными представляются и некоторые положения Федерального закона №139 от 28 июля 2012 года, внесшего изменения в ряд других законов России. В частности, изменения коснулись закона 2010 года «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Законодатели попытались оградить подрастающие поколение от сцен насилия, употребления алкоголя и табака, нецензурной лексики, порнографии и прочего нежелательного контента. Курящий трубку Крокодил Гена или пираты мультфильма «Остров сокровищ», пьющий и ром, оказались вне закона без специальной маркировки в соответствии с возрастной категорией.

Тот же Федеральный закон 2012 года №139 внес изменения в Федеральный закон №149 от 27 июля 2006 года «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Одна из статей документа говорит, что распространение в интернете информации «о способах совершения самоубийства», а также «призывов к совершению самоубийства» может стать поводом для включения сайтов в специальный реестр. Попадание в этот список как минимум обернется требованием удалить страницу с вредной информацией, а как максимум блокировкой сайта.

Кроме того, в 2016 году Роспотребнадзор обнародовал рекомендации по освещению случаев суицида российскими СМИ - ведомство предлагает отказаться от слова «суицид» в заголовках, «не помещать более одного сообщения о самоубийстве в список новостей», не приводить подробностей о личности погибшего и его образе жизни.

Поэтому средства массовой информации в последнее время, опасаясь кары надзорных органов, стали предельно лаконичны в описании случаев добровольного ухода из жизни. При этом ряд экспертов считает, что информация о самоубийствах никакого вреда населению принести не может, и склонны видеть в запретах попытку замалчивания проблемы суицида в современной России.

Политика государства и СМИ в отношении освещения этой деликатной проблемы в России меняется часто. Так, газеты начала 20 века — дореволюционные и первого десятилетия Советской власти - кишат сообщениями о самоубийствах, которых в эти тяжелые годы было предостаточно. Способы суицида и его причины, а также биографии самоубийц описывались в самых мельчайших подробностях.

В 30-80-е годы в печатной прессе, а тем более на радио и телевидении о самоубийствах почти не упоминали. В новой России после перестройки эта тема опять стала популярна. Все газеты 90-х - начала 200-х годов пестрят сообщениями о суицидах. Гласность относительно вопроса добровольного ухода из жизни продлилась до 2010-х годов.

Интересно, что в истории города Владимира был случай, когда местные средства массовой информации вынесли обсуждение резонансного самоубийства на публичный суд чуть ли не всего города. Целью городского вече было - предотвращение новых подобных случаев в будущем.

Дело было на исходе НЭПа. В ночь на 14 и 15 мая 1928 года во Владимире, на железной дороге «Москва - Нижний Новгород» друг за другом покончили с собой комсомолка по фамилии Люзина и коммунист с 1922 года по фамилии Зарембо (способ самоубийства обоих по причинам, указанным выше, не называем). Перед смертью комсомолка сняла с себя одежду и аккуратно сложила ее. А коммунист написал прощальное письмо в городской комитет ВКПб:

Это двойное самоубийство с интервалом в сутки шокировало тихий Владимир. «Всех захватил романтизм этой истории», - писала газета «Призыв». Некоторые в городе, в том числе коммунисты и комсомольцы, окрестили молодых людей владимирскими Ромео и Джульеттой, жалели их, поражались их смелости.

Комсомолку хоронили на Князь-Владимирском кладбище с духовым оркестром. «За гробом Люзиной шло около 200 человек, главным образом девушек. Это было своего рода демонстрацией солидарности с самоубийцей», - писали тогда в газетах.

Но спустя полторы недели, во Владимире началась усиленная дегероизация этой истории. «Призыв» опубликовал как минимум три статьи, в которых поступок молодых людей был представлен как недостойный. Коммунист Зарембо был выставлен как «трус и негодяй», ведущий беспутную жизнь. А Люзина - как человек, недозревший для комсомола, не научившийся «личные интересы приносить в жертву общественности». Было выявлено и предано огласке, что коммунист Зарембо был трижды женат и имел детей. И будучи женатым, он объяснялся Люзиной в любви и склонил ее к сожительству. Эти обстоятельства, по версии газеты, и толкнули девушку к самоубийству. Зарембо последовал ее примеру, как утверждал «Призыв», поняв неотвратимость возмездия:

2 июня 1928 года газета дает объявление об организованном ею и горкомом комсомола общественном диспуте по вопросу о самоубийстве молодых людей. Мероприятие состоялось на стадионе железнодорожников (современный стадион «Лыбедь»). На диспут пришло более 700 владимирцев, плюс рабочие из Собинки и Оргтруда.

Выступавшие коммунисты и рабочие, знавшие Зарембо лично, охарактеризовали его как бабника, троеженца, разложившегося коммуниста и больного человека. Только некоторые припомнили, что в партии он был не на последнем счету, обучался в совпартшколе и был на ответственной работе. Люзину обвинили в неуравновешенности характера и склонности к суициду. Досталось от выступающих и местным коммунистам, и ячейке комсомола, которые вовремя не вмешались в ситуацию, пока все были еще живы.

На стадионном диспуте много рассуждали о самоубийствах и их причинах. На мероприятии присутствовало 5 врачей. Медики заявил, что одной из причин, толкающих людей на крайний шаг, является одиночество и невнимание близких: «Громадная доля вины лежит не на мертвых, а на живых».