Руслан Баринов намерен внедрить в 33 регионе уникальную систему экологического мониторинга

«Для чего переименовывается департамент? Мы создаем нормальную вертикаль. Есть Министерство природных ресурсов РФ, и, по большому счету, у себя в области мы должны сделать его копию: функционал будет тот же самый, за исключением ряда моментов.

Надо стремиться к тому, чтобы была определенная унификация и система документооборота. В этом случае будет проще и транслировать федеральные законы, и отслеживать их исполнение - надо идти в тренде времени. И плюс нам дают новый штат: сейчас мы перекроили штатное расписание, так что у нас появился отдельный отдел экологического надзора. Всего добавили 9 штатных единиц, из них 2 — государственные служащие и 7 — негосударственные».

«Задача ГБУ, в первую очередь, выполнение тех функций, которые сам департамент не может себе позволить из-за небольшого штата и значительного количества уже имеющихся государственных задач. Речь идет о создании информационной базы данных, системы мониторинга, лабораторного и аналитического обеспечения.

ГБУ будет нашей поддержкой и позволит решать важные задачи с привлечением, в первую очередь, технических средств. Это касается тех вопросов, которые на сегодняшний день сложно разрешимы: рекультивация свалок, очистка русел рек, безаварийное прохождение паводкового периода, реконструкция ГТС и так далее. Муниципалитеты не могут найти на это финансирования и из-за этого сейчас всячески пытаются от этого отойти, в первую очередь, чтобы не перегружать свой бюджет. Но это, по большому счету, задача, которая должна решаться на уровне региона: мы должны выполнять государственные задачи по безопасности. То есть, эта структура позволит развязать те узлы, которыми на сегодняшний день должен кто-то заняться».

«Полноценного комплекса в России пока ни у кого нет. Частично он есть у Росприроднадзора — они имеют хороший опыт по созданию такой системы. Кое-что есть у ряда других регионов. Но полноценной системы, которая позволяет проводить работу и понимать, чем живет тот или иной объект — юрлицо или объекты типа котельных или очистных сооружений — такой детализации нет.

Главная задача сейчас — начать идти по этому пути и решить, что это уже не остановить. Система экологического мониторинга должна быть, без нее нет будущего. На Западе такие системы начали появляться еще в семидесятых годах прошлого века. В Европе есть глобальная система радиационной безопасности: они видят полностью радиационный фон на территории всего Европейского Союза. А у нас кое-что есть только в Москве, Санкт-Петербурге и еще кое-где».

«Мы должны сами иметь оперативные данные. Это нужно для безопасности региона -знать, что и где ,не дай Бог, произошло. И нужно в качестве системного контроля за природопользователями.

Вы же знаете, что есть много вопросов, в том числе по крупным предприятиям, которые я сейчас не буду называть. Их руководство заявляет о том, что они экологически чистые, но никто в это не верит. Или знакомая всем ситуация, когда полигоны воняют, но эксплуатирующая организация заявляет: «Это не мы». А теперь у нас появится система онлайн-мониторинга, где будет видно рассеивание, где будет видно движение воздушных масс и так далее.

Мы будем много работать с бизнесом, объясняя, что в этом больше заинтересованы даже не мы, а они. Наша задача — подвинуть их к тому, чтобы они к этой системе подключились, а сами будем держать это ядро и иметь актуальную, оперативную информацию».