Гламурная простота на мудрецов Островского

Март в Областном академическом театре драмы ознаменовался премьерой комедии Александра Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Классическую пьесу о неудачливом карьеристе второй половины XIX века приглашенный режиссер Сергей Морозов поставил как современную историю в гламурном стиле.

Интерьеры высшего света уступили место игре подсветки, хотя на сцене появляются, по мере необходимости, мобильный диван, столы и стулья, а с колосников, подобно люстре, спускается фуршетный столик. Богатый мир, куда стремится Егор Дмитрич Глумов (актер Александр Аладышев), отгорожен от его бедной квартиры с серой деревянной конторкой деревянным же забором-занавесом. Молодой человек, умный, злой и завистливый (весь в маменьку), подсматривает сквозь широкие щели забора, как богатые, в том числе и родня Егора Дмитрича, танцуют танго.

Костюмы, сшитые по моде прошлого века, вскоре сменяются на современные, поскольку гламуру не чужды ни рюши, ни широкие шарфы-галстуки, ни дамские восточные брюки. Как-то незаметно сюжет Островского полностью вживается в наше время и в эстетику сериалов, к которым так привык зритель. Интрига пьесы полностью укладывается в законы жанра, и актеры добросовестно им следуют, где-то усиливая мелодраматические акценты, где-то сгущая мрачные краски. Пожалуй, самое талантливое «перерождение» из Островского в гламур продемонстрировала актриса Анна Лузгина в роли Манефы - женщины, занимающейся гаданьем и предсказаньем. Ее пламенный персонаж хорошо знаком нашим современникам, в том числе и владимирцам, многие из которых лет десять назад отдали денежки гадалке-цыганке, на поверку оказавшейся украинской «актеркой».

Народные артисты Галина Иванова и Михаил Асафов, заслуженная артистка РФ Любовь Гордеева и все занятые в пьесе актеры были сами по себе хороши, но напрашивался вопрос: за какие коврижки они согласились играть в «мыльном сериале»? В финальной сцене разоблачения Глумова все действующие лица появились в черном, и персонаж актера Аладышева был в прямом смысле раздет мужчинами и женщинами из высшего общества. Мало того - выскочка, оставшийся в трусах и в майке, получил еще и тычки, а упав на пол - даже звучный пинок в подошвы ботинок. Высшее общество сейчас не то, что во времена Островского: чуть проштрафился - побьют, как в воровском кабаке-притоне при царском режиме. А как-то не хочется, чтобы классика, которая терпит любые по-настоящему талантливые эксперименты, трактовалась в режиме наименьшего сопротивления, в угоду зрителю с самым невзыскательным вкусом.
Кира МАРТОВА.
Фото: Владимир ФИЛИМОНОВ.