«Король Лир» как анатомия национальной трагедии

Открытие сезона в Областном драматическом театре превзошло все ожидания - премьера трагедии «Король Лир» в постановке литовского режиссера Линаса Зайкаускаса стала потрясением для зрителей. И для тех ста, которые встали в начале спектакля и ушли, признав свою неготовность воспринять нетрадиционную постановку, и для пятисот оставшихся почти на четыре часа в зале и аплодировавших актерам стоя с криками «Браво!».

Линас Зайкаускас, главный режиссер Новосибирского театра «Старый дом», позиционирует себя литовским режиссером не только из-за происхождения - он выступает представителем литовской школы режиссуры, согласно которой в действие вовлечены не только актеры, но и обстановка сцены. Каждый предмет реквизита должен иметь еще и нагрузку того чеховского ружья, которое обязательно выстрелит. Поставить «Короля Лира» Зайкаускас мечтал давно, и когда судьба свела его с владимирским артистом Николаем Гороховым, тоже давно грезившим ролью Лира, звезды на театральном небосклоне сошлись, и замысел двух мэтров воплотился. Уже была готова и музыка к новому спектаклю, сочиненная для Зайкаускаса его другом, польским композитором Влодзимежем Киниорским.

Репетиции столь сложной шекспировской драмы заняли всего два месяца, но спектакль не вышел на сцену «сырым» - настолько жестко были проработаны мельчайшие подробности постановки. По замыслу режиссера, действие перенесено из средневековья в первую треть прошлого века. Мужчины одеты в темные костюмы, женщины - в широких, по щиколотку, юбках, пиджаках и в меховых горжетках. На короле Лире (т.е. на лауреате премии Правительства РФ народном артисте РФ Николае Горохове) - черный костюм. Длинные толстые шерстяные носки выдают в Лире домовитого хозяина, еще крепкого, но уже вынужденного задумываться о своем здоровье. Декорации спектакля могли бы взять приз за минимум затрат, но при этом они «играют» на триста процентов. Это груда булыжников в центре сцены и по краю, черный фон задника, водостоки по бокам сцены, три висящих у левой кулисы огромных листа из медного сплава, стулья с высокими пустыми спинками, переносные в холщовых чехлах механизмы, при кручении за ручку создающие звуки ветра, точило и прочий инвентарь крестьянского быта - ведра, топоры, тазы.

Спектакль открывается короткими тактами необычной мелодии, которая будет сопровождать все действо. На край сцены выходят три женщины в серых платьях, обвязанных по талии черными шалями, кидают в корыта камни и громко кричат. Затем они зажигают для всех персонажей пьесы короткие свечи. Актеры берут в руки маленькие стеклышки, подставляют их под пламя и сквозь закопченную поверхность смотрят вверх - очевидно, на солнечное затмение.

Шекспировский сюжет обыгрывается режиссером вначале как драма крестьянской семьи. Только что, видимо, была сыграна свадьба старших дочерей Лира (в роли Гонерильи - Любовь Гордеева, в роли Реганы - Анна Лузгина), все счастливы и веселятся. Эдмунд (артист Владимир Кузнецов) фотографирует старинным аппаратом на треноге Короля со всеми детьми. По-голливудски хороша Корделия (выпускница второго Гороховского курса Наталья Демидова) - вся точно светящаяся, с кротким открытым личиком и хрупкой фигуркой. Она же играет роль шута. В штанишках с дырками на коленях и красной нашлепкой на носу, актриса все равно узнаваема для зрителей, что усиливает образ любящей дочери, точно ангелом-хранителем сопровождающей прогнавшего ее отца.

Дележ королевства нарушает идиллию, и режиссер использовал в постановке неожиданный ход - Лир высыпает из мешка на сцену землю, и старшие дочери уносят свои доли в подолах платьев, высыпая сухой суглинок в ведра в руках мужей. В простодушную Корделию Лир бросает горсть земли. Подбежавшие три женщины в серых платьях разбрасывают из груды булыжников камни. На сцене - пыль. На первый взгляд наивный натурализм переводит драму семьи в плоскость трагедии государства. Былой порядок и счастье сменяют череда предательств, изгнаний, убийств. Причины начала, по сути, гражданской войны - весь спектр смертных грехов: зависть, жадность, лесть, прелюбодеяние, клевета, ненависть, гордыня.

Именно для того, чтобы показать универсальность случившегося в средневековом английском королевстве, в художественном оформлении спектакля используются вневременные «природные» материалы: огонь, вода, земля, камень. Мокрой грязью вымазывает себя оклеветанный Эдгар (артист Богдан Тартаковский). В сцене, когда от короля Лира отказываются дочери, сверху начинает литься вода, Регана и Гонерилья раскрывают зонтики. А три женщины в сером выплескивают из ведер воду на висящие щиты, и на меди словно выступает кровь.

В конце трагедии наследником королевства остается герцог Альбанский (актер Игорь Клочков). В трактовке режиссера Зайкаускаса герцог, отрешившийся от интриг королевского окружения и после измены своей жены Гонерильи заделавшийся святошей, внезапно преображается в фарсового вождя, смахивающего на Муссолини, и, взобравшись на стулья, машет ручкой толпе. А три женщины в серых платьях копошатся в темной глубине сцены и поднимают большое, размером с оконное, стекло. Зажигают свечи, наклоняют прозрачный лист под пламя, а потом смотрят через закопченное стекло в небо - изучают знамения грядущих катастроф.

Сложно судить, сколько владимирских театралов станут зрителями трагедии в этом сезоне. Постановка не только не сулит легкого времяпрепровождения, но и требует работы ума и души. Что несомненно - владимирский «Король Лир» не останется незамеченным театральной критикой на российском и зарубежном уровне. Судя по огонькам на гастрольной географической карте, установленной в фойе, в планах театра - показать спектакль за границей.
Кира МАРТОВА.
Фото: Владимир ФИЛИМОНОВ.