Дорогому Дедушке
15.05.2008 17:40 Рубрика: Происшествия
Булгаковская формула третьей (после дорог и дураков) беды России - извечный квартирный вопрос, испортивший жизнь не одному поколению. И в XXI веке пресловутые «метры» порождают бури страстей. История, случившаяся осенью 2007 года в Собинке, вполне вписывается в булгаковскую формулировку. Но и другие русские классики - М.Салтыков-Щедрин и Н. Гоголь, наверное, нашли бы в ней богатый материал для своих произведений.
…В прошлом году некто Елена Иванова, проживающая в поселке Ставрово (Собинский р-он), напечатала в газете объявление о том, что предлагает услуги по уходу за престарелым и одиноким человеком. Естественно, небезвозмездно. И вскоре нашелся такой гражданин - Евгений Глебов, житель Собинки. Он уже достиг преклонных лет (восьмидесяти с хвостиком) и по этой причине фактически вел «лежачий» образ жизни. Престарелый собинец проживал один в квартире, а к тому времени все трое его сыновей уже умерли. Единственной родной и незабытой ниточкой для него был внук Артем, студент московского вуза. Но он нечасто навещал деда, так что Глебову-старшему волей-неволей пришлось искать сиделку.
Е.Иванова и Е.Глебов, что называется, нашли друг друга. Заключили договор: Глебов платит две тысячи рублей в месяц, а Иванова оказывает услуги по уходу за престарелым человеком. Казалось бы, все просто и ясно: ты за мной ухаживаешь - я тебе плачу. Но люди живут не в «безвоздушном» пространстве, в том числе, когда выполняют работы по договорам и когда принимают услуги заботливых рук… На них воздействуют всякие побочные обстоятельства. И чем весомее эти обстоятельства, тем большее влияние они оказывают на людей, на их мысли, поступки… А что может быть весомей в нашей жизни квартирного вопроса! Вот и возник этот вопрос, казалось бы, никакого отношения к делу об оказании услуг по уходу за престарелым человеком не имеющий, и повлиял…
У Евгения Глебова была квартира. В 2005 году жилплощадь была им приватизирована, и в этом же году квартировладелец написал завещание на внука Артема. Трудно сказать, почему в ходе выполнения работ по «договору об обслуживании», возник вопрос об этом завещании. Возможно, причиной послужил сам внук, не придававший по молодости значения таким вещам, как внимание к престарелому и больному дедушке… Возможно, его мама, которая вовремя не подсказала сыну, что благополучие будущего закладывается сегодня… А, возможно, во всем «виновата» Елена Иванова, оказавшаяся заботливой и внимательной сиделкой. Как бы там ни было, но ветеран вдруг решил переписать завещание, оформил новое, согласно которому квартира Глебова после его смерти стала бы собственностью Е.Ивановой.
Желание «по-царски» отблагодарить ухаживающую за ним женщину ветеран продемонстрировал дважды. Чуть раньше он оформил на Иванову доверенность для сбора документов, необходимых для дарения квартиры. С этим документом сиделка и обратилась в отдел Управления регистрации прав на недвижимое имущество по Собинскому району. Но служащие, прежде чем приступить к оформлению необходимых документов, вежливо попросили посетительницу сначала зайти на прием к начальнику отдела. Начальник, точнее начальница, приняла ее у себя в кабинете, где произошло нечто экстраординарное: попросив показать доверенность, начальница разорвала ее на глазах у посетительницы. И сообщила, что никаких документов оформлять не будут.
Какие там Гоголь, Салтыков-Щедрин или Булгаков! Здесь заговорили поистине шекспировские страсти. Дело в том, что руководитель Собинского отдела регистрации прав на недвижимое имущество оказалась… матерью внука, лишенного наследства, той самой мамой, которая вовремя не подсказала сыну, что благополучие будущего закладывается сегодня… Можно представить, какой сонм мыслей пронесся у нее в голове! Это я своими руками буду теперь оформлять эти бумаги, то есть копать яму благополучию своей семьи?! И не совладала с собою, не выдержала такой несправедливости!
Но вернемся к Гоголю. По-моему, это один из его персонажей, дабы развалить сделку, съел купчую. В отличие от гоголевских героев, аналогичная акция в Собинке не вызвала у нашей героини № 1 (Е.Ивановой) шокового состояния. Более того, как выяснилось, сиделка знала, где и кем работает мама внука. Она не стала поднимать шум по поводу изничтоженной доверенности, потому что новое завещание, о котором мы уже упоминали выше, сулило ей надежные перспективы. Но правильно говорят, что дальновидность в поступках не должна строиться на излишней самоуверенности.
Не прошло и месяца со времени этих событий, как Глебов-старший (дед Глебов) умер, после чего наследница Иванова отправилась оформлять вступление в наследство. Нотариус направил ее все в тот же отдел Управления регистрации, где женщину ждало более сильное потрясение, чем во время первого - доверенность в клочки! - визита. Выяснилось, что правообладателем квартиры является… внук деда! О чем уже есть соответствующая запись где положено.
Оказывается, спустя пять дней после появления нового завещания, а именно 29 сентября 2007 года, неходячего деда на автомобиле доставили в отдел регистрации, чуть ли не на руках занесли в оное учреждение, где он оформил договор дарения на внука… Такая версия прозвучала в суде из уст мамы, которая начальник этого самого отдела. Но истица Иванова в том же суде заявила, что в этот день она находилась в квартире ветерана, и ничего такого не было! Очевидно, кто-то из двух женщин, мягко говоря, наводит тень на плетень.
В суд же сиделка обратилась с иском о «признании недействительной регистрации права на недвижимое имущество». Проще говоря - скоропалительного дарения квартиры внуку. Впрочем, пересмотр завещания в свое время в ее пользу тоже был достаточно неожиданным.
Кроме этого, Иванова обратилась с заявлением на имя начальника Управления Федеральной регистрационной службы по Владимирской области. В нем она изложила фабулу квартирного вопроса и просила провести служебную проверку законности действий начальника Собинского отдела.
Ответил ей лично руководитель управления В. Наумов. Цитата из его ответа красноречиво отсылает нас к произведениям другого классика - драматурга Сухово-Кобылина. Оказывается, «как следует из объяснения начальника указанного отдела Управления Глебовой Е.Н., с названной в Вашем письме доверенностью Вы обращались к ней как частному лицу». И далее: «Оценка действий гражданина, совершаемых им лично и не сопряженных с исполнением обязанностей государственного гражданского служащего, не входит в компетенцию Управления». Подход вполне философский, в духе диалектического дуализма. Человек, он ведь хотя и начальник, и в служебном кабинете, и к нему направили подчиненные, все равно человек. Чья-то мама, чья-то бабушка…
Юноше, мечтающему о сладкой стезе адвоката, я бы отдал этот прием для железной защиты. Например, в кабинет к чиновнику-взяточнику врываются оперативники ОБЭП и берут того с поличным: под специальной лампой у него светятся руки, испачканные краской, а на дензнаках сияет надпись «взятка». Но мудрый адвокат говорит обнаглевшим милиционерам: «Ребята, мой клиент - частное лицо. Даже в родном кабинете! Никакой взятки нет, есть просто сделка двух граждан». И гуманный российский суд отпускает добропорядочного гражданского служащего продолжать служить народу. Правда, В.Наумов работал раньше (до назначения руководителем УФРС по Владимирской области) не адвокатом, а прокурором.
Как далеко мы, однако, ушли от покойного обладателя квартиры Е.Глебова, от его договора «на обслуживание» с одной женщиной, которая однажды дала объявление в газету, от его отношений с внуком, с мамой внука... Вспоминает ли о нем кто-нибудь сегодня в пылу битвы за его квартиру? А, может быть, дед Глебов еще тогда, когда начиналась эта история, почувствовал что-то не то… и решил «сделать сюрприз» из-за обиды? Пусть, мол, побегают по судам да по всяким конторам, чтобы даром не доставалась, глядишь, и про меня дольше помнить будут!
Впрочем, жизнь проще и безнадежней. Е.Иванова оспаривает в суде дарение дедом внуку своей квартиры. Ее адвокат Елена Чемоданова перспективу процесса оценивает осторожно:
- Если экспертиза подтвердит, что дарение в пользу внука было сделано не рукой деда, тогда мы выиграем. Для обеспечения иска на спорное имущество (квартиру) судом наложен арест. Только ее уже продали риэлторам - за 900 тысяч рублей...
Виталий КЕПИН.
…В прошлом году некто Елена Иванова, проживающая в поселке Ставрово (Собинский р-он), напечатала в газете объявление о том, что предлагает услуги по уходу за престарелым и одиноким человеком. Естественно, небезвозмездно. И вскоре нашелся такой гражданин - Евгений Глебов, житель Собинки. Он уже достиг преклонных лет (восьмидесяти с хвостиком) и по этой причине фактически вел «лежачий» образ жизни. Престарелый собинец проживал один в квартире, а к тому времени все трое его сыновей уже умерли. Единственной родной и незабытой ниточкой для него был внук Артем, студент московского вуза. Но он нечасто навещал деда, так что Глебову-старшему волей-неволей пришлось искать сиделку.
Е.Иванова и Е.Глебов, что называется, нашли друг друга. Заключили договор: Глебов платит две тысячи рублей в месяц, а Иванова оказывает услуги по уходу за престарелым человеком. Казалось бы, все просто и ясно: ты за мной ухаживаешь - я тебе плачу. Но люди живут не в «безвоздушном» пространстве, в том числе, когда выполняют работы по договорам и когда принимают услуги заботливых рук… На них воздействуют всякие побочные обстоятельства. И чем весомее эти обстоятельства, тем большее влияние они оказывают на людей, на их мысли, поступки… А что может быть весомей в нашей жизни квартирного вопроса! Вот и возник этот вопрос, казалось бы, никакого отношения к делу об оказании услуг по уходу за престарелым человеком не имеющий, и повлиял…
У Евгения Глебова была квартира. В 2005 году жилплощадь была им приватизирована, и в этом же году квартировладелец написал завещание на внука Артема. Трудно сказать, почему в ходе выполнения работ по «договору об обслуживании», возник вопрос об этом завещании. Возможно, причиной послужил сам внук, не придававший по молодости значения таким вещам, как внимание к престарелому и больному дедушке… Возможно, его мама, которая вовремя не подсказала сыну, что благополучие будущего закладывается сегодня… А, возможно, во всем «виновата» Елена Иванова, оказавшаяся заботливой и внимательной сиделкой. Как бы там ни было, но ветеран вдруг решил переписать завещание, оформил новое, согласно которому квартира Глебова после его смерти стала бы собственностью Е.Ивановой.
Желание «по-царски» отблагодарить ухаживающую за ним женщину ветеран продемонстрировал дважды. Чуть раньше он оформил на Иванову доверенность для сбора документов, необходимых для дарения квартиры. С этим документом сиделка и обратилась в отдел Управления регистрации прав на недвижимое имущество по Собинскому району. Но служащие, прежде чем приступить к оформлению необходимых документов, вежливо попросили посетительницу сначала зайти на прием к начальнику отдела. Начальник, точнее начальница, приняла ее у себя в кабинете, где произошло нечто экстраординарное: попросив показать доверенность, начальница разорвала ее на глазах у посетительницы. И сообщила, что никаких документов оформлять не будут.
Какие там Гоголь, Салтыков-Щедрин или Булгаков! Здесь заговорили поистине шекспировские страсти. Дело в том, что руководитель Собинского отдела регистрации прав на недвижимое имущество оказалась… матерью внука, лишенного наследства, той самой мамой, которая вовремя не подсказала сыну, что благополучие будущего закладывается сегодня… Можно представить, какой сонм мыслей пронесся у нее в голове! Это я своими руками буду теперь оформлять эти бумаги, то есть копать яму благополучию своей семьи?! И не совладала с собою, не выдержала такой несправедливости!
Но вернемся к Гоголю. По-моему, это один из его персонажей, дабы развалить сделку, съел купчую. В отличие от гоголевских героев, аналогичная акция в Собинке не вызвала у нашей героини № 1 (Е.Ивановой) шокового состояния. Более того, как выяснилось, сиделка знала, где и кем работает мама внука. Она не стала поднимать шум по поводу изничтоженной доверенности, потому что новое завещание, о котором мы уже упоминали выше, сулило ей надежные перспективы. Но правильно говорят, что дальновидность в поступках не должна строиться на излишней самоуверенности.
Не прошло и месяца со времени этих событий, как Глебов-старший (дед Глебов) умер, после чего наследница Иванова отправилась оформлять вступление в наследство. Нотариус направил ее все в тот же отдел Управления регистрации, где женщину ждало более сильное потрясение, чем во время первого - доверенность в клочки! - визита. Выяснилось, что правообладателем квартиры является… внук деда! О чем уже есть соответствующая запись где положено.
Оказывается, спустя пять дней после появления нового завещания, а именно 29 сентября 2007 года, неходячего деда на автомобиле доставили в отдел регистрации, чуть ли не на руках занесли в оное учреждение, где он оформил договор дарения на внука… Такая версия прозвучала в суде из уст мамы, которая начальник этого самого отдела. Но истица Иванова в том же суде заявила, что в этот день она находилась в квартире ветерана, и ничего такого не было! Очевидно, кто-то из двух женщин, мягко говоря, наводит тень на плетень.
В суд же сиделка обратилась с иском о «признании недействительной регистрации права на недвижимое имущество». Проще говоря - скоропалительного дарения квартиры внуку. Впрочем, пересмотр завещания в свое время в ее пользу тоже был достаточно неожиданным.
Кроме этого, Иванова обратилась с заявлением на имя начальника Управления Федеральной регистрационной службы по Владимирской области. В нем она изложила фабулу квартирного вопроса и просила провести служебную проверку законности действий начальника Собинского отдела.
Ответил ей лично руководитель управления В. Наумов. Цитата из его ответа красноречиво отсылает нас к произведениям другого классика - драматурга Сухово-Кобылина. Оказывается, «как следует из объяснения начальника указанного отдела Управления Глебовой Е.Н., с названной в Вашем письме доверенностью Вы обращались к ней как частному лицу». И далее: «Оценка действий гражданина, совершаемых им лично и не сопряженных с исполнением обязанностей государственного гражданского служащего, не входит в компетенцию Управления». Подход вполне философский, в духе диалектического дуализма. Человек, он ведь хотя и начальник, и в служебном кабинете, и к нему направили подчиненные, все равно человек. Чья-то мама, чья-то бабушка…
Юноше, мечтающему о сладкой стезе адвоката, я бы отдал этот прием для железной защиты. Например, в кабинет к чиновнику-взяточнику врываются оперативники ОБЭП и берут того с поличным: под специальной лампой у него светятся руки, испачканные краской, а на дензнаках сияет надпись «взятка». Но мудрый адвокат говорит обнаглевшим милиционерам: «Ребята, мой клиент - частное лицо. Даже в родном кабинете! Никакой взятки нет, есть просто сделка двух граждан». И гуманный российский суд отпускает добропорядочного гражданского служащего продолжать служить народу. Правда, В.Наумов работал раньше (до назначения руководителем УФРС по Владимирской области) не адвокатом, а прокурором.
Как далеко мы, однако, ушли от покойного обладателя квартиры Е.Глебова, от его договора «на обслуживание» с одной женщиной, которая однажды дала объявление в газету, от его отношений с внуком, с мамой внука... Вспоминает ли о нем кто-нибудь сегодня в пылу битвы за его квартиру? А, может быть, дед Глебов еще тогда, когда начиналась эта история, почувствовал что-то не то… и решил «сделать сюрприз» из-за обиды? Пусть, мол, побегают по судам да по всяким конторам, чтобы даром не доставалась, глядишь, и про меня дольше помнить будут!
Впрочем, жизнь проще и безнадежней. Е.Иванова оспаривает в суде дарение дедом внуку своей квартиры. Ее адвокат Елена Чемоданова перспективу процесса оценивает осторожно:
- Если экспертиза подтвердит, что дарение в пользу внука было сделано не рукой деда, тогда мы выиграем. Для обеспечения иска на спорное имущество (квартиру) судом наложен арест. Только ее уже продали риэлторам - за 900 тысяч рублей...
Виталий КЕПИН.
Источник публикации: Молва. Происшествия
www.vladimironline.ru